Сюзанна Форстер
Неприступная Эммелина
Глава 1
Джефф Уэстон стянул с бедер шорты, уронил их на пол и, переступив через них, уверенный и гордый в своей неотразимости, прошел по куче зеленых махровых полотенец. Росту в нем было больше шести футов, и к своим сорока годам он сохранил изумительную атлетическую фигуру: развитые плечи были ровно вдвое шире узких бедер. И все у него было что надо, он видел свое отражение в зеркалах, тянувшихся вдоль стен раздевалки Морского спортивного клуба со всех сторон.
При виде Джеффа никому бы и в голову не пришло, что ему чертовски больно. Он подвернул колено, ударился плечом и получил болезненный удар мячиком по бедру. И все же острая боль была совсем небольшой платой. Ведь Джефф Уэстон трижды обошел на корте своего приятеля-соперника Макса Галлахера со счетом 14:7, 18:3 и 21:0. Жизнь прекрасна!
Джефф подобрал с пола полотенце, обвязал его вокруг бедер и, забыв про больное плечо, толкнул им дверь. Резкая боль тут же пронзила его тело.
– Черт возьми! – сморщившись, выдохнул Джефф.
Влажный, поистине тропический жар стеной надвинулся на него, когда он вошел в лабиринт парной спортивного клуба. Пар был таким густым, что Джефф не видел собственных коленей. Ухватившись за выложенную кафелем стену, Джефф осторожно двинулся вперед, несколько раз наступив при этом на чьи-то голые ноги и, кажется, прикоснувшись к тому, чего трогать не следовало. Наконец ему удалось найти свободную, чуть в стороне от других, нишу.
Уэстон снял с себя полотенце, разложил его на скамье и растянулся на нем, сложив на груди руки. «Отдых воина», – мелькнуло у него в голове. Собственно, так все и должно быть – мужчина в своей пещере отдыхает после битвы. Ничто и никто, кроме женщины, не мешает ему вновь набраться сил и достичь своей цели. Или…
– Забрался сюда, чтобы зализать раны, Уэстон?
Кроме женщины или чертовых друзей! Если Джефф не бредит от боли, то, без сомнения, он слышит голос Макса Галлахера. Он мог бы и догадаться, что Макс найдет его здесь в таком состоянии – совершенно измученного и испытывающего срочную нужду в помощи травматолога. Они стали яростными противниками еще в колледже и с тех самых пор постоянно соперничали.
И вот опять Макс на высоте. Они поспорили о том, сможет или нет Макс найти себе подходящую жену сорока лет, и Джефф почувствовал, что запахло жареным. Макс был финансовым гением. Этот парень мог делать деньги во сне, но вот с женщинами он был полным профаном. Собственно говоря, выяснилось, что они оба оказались в этом положении в отношении Эбигайл Гастингс, застенчивой и преданной секретарши Макса. Макс совершил ошибку, попросив маленькую и робкую Эбби найти ему жену. Не успел он и глазом моргнуть, как она соблазнила его с помощью стриптиза, одурманила любовным напитком и прибрала в собственные руки.
С тех пор Макс был сам не свой. Отлично!
Если не считать того, что чертов приз по-прежнему у него.
– Я играл с мозолями на руках, – пожаловался Макс.
– Ну да, а я – с закрытыми глазами, – буркнул Джефф.
– Попробуй не открывать их на скоростном шоссе, а потом расскажешь мне, как все прошло.
– Прими поражение с достоинством и отвали от меня!
Но тут Джефф услышал, как зашуршало полотенце, – видно, Макс решил встать. Его приятель всхлипнул от боли, и Уэстон улыбнулся. Жизнь по-прежнему хороша. Он закрыл глаза и вновь попытался сосредоточиться на «отдыхе воина», но Макс грубо нарушил его:
– Расскажи мне об этой женщине.
– О какой женщине? – переспросил Уэстон. В жизни у него было много женщин: Гретхен, бывшая участница шоу, его нынешняя ассистентка, которую он нанял из-за ее острого ума, хотя никто в это не верил; Памела, супермодель; Глория, архитектор. Он встречался с обеими. Еще была его мать Беверли, которая в это время года обычно находилась в Швейцарии или в какой-нибудь клинике по омоложению. Ну и, разумеется, его двоюродная бабушка Хилари, самая острая на язык старая птичка, какую он когда-либо знавал, и единственная, кто был бы способен ощутимо хлопнуть по его сорокалетней, но все еще крепкой заднице. Увы, недавно ее подкосила тяжелая болезнь, и Джефф не мог представить себе, что Хилари не стало.
Уэстону оказалось нелегко сделать следующий вдох. Было больно. И дело вовсе не в жаре парной и не в ушибленном плече. Джеффу не нравилось думать о том, что произошло с единственным, пожалуй, человеком, которого он уважал. Он сделал немало хорошего в холдинговой компании «Эдван дайверсифайд», принадлежавшей тетушке Хилари, с тех пор как несколько лет назад вошел в дело. Правда, сама Хилари едва ли одобрила бы его тактику.
Если у Макса был инстинкт в области капиталовложений, то у Джеффа – инстинкт в области брокерских сделок. Ради этого он жил и набирался точных знаний о том, когда выходить на промысел за добычей. «Эдван» стремительно развивалась и была теперь большой холдинговой компанией, стоимость которой оценивали больше чем в миллиард долларов. Но Уэстон с радостью бросил бы ее ради того, чтобы тетушка снова постоянно пилила его за «надувательство», как она любила выражаться.
– О той женщине, – выразительно проговорил Макс. – Подумай.
– Черт! – Джефф резко поднялся с лежанки и ухватился руками за голову. Все это слишком для «отдыха воина». У него было такое чувство, словно его ударили кулаком промеж глаз.
– Что-то не так? – невинным тоном осведомился Макс.
– У меня головные боли, – отозвался Уэстон. – И ничего не помогает.
– У тебя начинается мигрень при одном лишь упоминании об этой женщине?
– Никакая это не мигрень! У мужчин вообще не бывает мигреней, – огрызнулся Джефф. – Во всяком случае, к ней-то они отношения не имеют. – И вдруг он понял, что ему удалось секунды на две изгнать из головы Эммелину Прайс.
– Наконец-то сладил с Неподдающимся Объектом, Джефф?
– Отвяжись! – прорычал Уэстон, надеясь, что вырвавшийся из его груди звук напоминает злобный рык питбуля. Если бы его голова не разрывалась от боли, он бы непременно проучил мерзавца Макса Галлахера.
– Я еще не занимался этим, – заметил Джефф. – А когда соберусь, она узнает об этом сразу, можешь мне поверить. И ей еще с месяц после этого придется суетиться.
До сих пор Уэстон позволял своим людям держать контроль над ситуацией. За это он платил им хорошие деньги. Но похоже, сейчас ему самому необходимо взяться за дело, и это вовсе не радовало Джеффа.
Макс довольно ухмыльнулся. Ему явно было по душе, что какая-то там зеленая, как капуста, лавочница из Портленда, штат Орегон, взяла его приятеля за рога. «Может, – подумалось Максу, – все дело в карме или еще в чем-либо подобном, раз Джеффу так везет с женщинами?»
– Я слышал, ты только силы НАТО не подключил к тому, чтобы оказать на нее давление, – проговорил он. – И еще до меня доходили слухи, что все твои эмиссары не справились с задачей и что даже юристы не могут сдвинуть ее. Хочешь совет, Джеффстер? Брось ты это дело! У тебя ничего не выйдет.
– А ты, случайно, не слышал, что эта женщина сумасшедшая? – Джефф обмотался полотенцем и завязал его сбоку на узел. – Она выпустила информационный бюллетень под названием «Манифест скромности», – сообщил он Максу, – и еще намеревается говорить о старомодных добродетелях по радио. Господи, она пытается бороться с сексом! И мечтает возродить викторианскую мораль!
Вся эта тирада была вызвана тем, что Эммелина Прайс занимала клочок земли, который Джефф пообещал освободить заинтересованным в этой территории промышленникам. Эммелина Прайс держала маленький магазинчик подарков под названием «Прайслесс»[1] и настаивала не только на том, чтобы сохранить название места, но и на том, чтобы оно было официально передано ее бабушке тетушкой Хилари и является ее собственностью.
Юристы Джеффа Уэстона нанесли ей визит, просмотрели документы и сообщили, что все это, с их точки зрения, бессмысленно. Они также предупредили, что хозяйке магазина могут грозить неприятности из-за несоблюдения каких-то местных законов, иными словами, оказали на нее давление. В ответ она вежливо приглашала их выпить чаю, а затем так же вежливо выпроваживала. Таким образом, каждая группа юристов, которых Джефф подсылал к Эммелине, возвращалась, опившись чаю и объевшись печенья, но с пустыми руками.
1
Игра слов: price – по-английски «цена», priceless – «бесценный». – Здесь и далее примеч. пер.