— Тебе очень идет твое платье, — заявила Синтия, не желая огорчать подругу.
— Благодарю. Я в нем выгляжу толстой, как раскормленный голубь. Но с этим ничего не поделаешь.
Синтия не нашлась что ответить. Ханна действительно была маленького роста и полноватой.
Но тут к девушкам подошла леди Баллимер и села на стул напротив, хитро улыбаясь. Она вмешалась в разговор, прежде чем Синтия попыталась разубедить Ханну.
— Леди Ханна, я вся в нетерпении. Хотелось бы узнать ваше мнение о мистере Уиттакере. Вы ведь уже давно его знаете, не так ли? Очень красивый молодой человек. Во всяком случае, таково мое мнение.
Синтия почувствовала, что снова начинает злиться, но Простодушная Ханна не заметила ничего подозрительного в словах леди Баллимер.
— Мистер Уиттакер действительно очень привлекателен, — невинно согласилась она. — Их с леди Малком часто принимают за близнецов. И я считаю, что моя тетя Натали тоже очень хорошенькая.
— Мистер Уиттакер не только красив, но он, кажется, воспитанный и приятный молодой человек.
— О, это слишком мало сказано! — Ханна внезапно оживилась. — Он добрейший человек. Знаете, я всегда ужасно боялась лошадей. Глупо, не правда ли? А он в прошлом году научил меня ездить верхом. Я не очень способная ученица, но до него никто даже не пытался учить меня. А он был таким терпеливым и никогда надо мной не подсмеивался. Я так ему благодарна!
— Вот как! Красивый и добрый. Я думаю, он будет идеальным мужем для какой-нибудь счастливицы. — Леди Баллимер бросила лукавый взгляд на Синтию, как бы приглашая посмеяться над своей шуткой. — Интересно, почему он из всех выделил именно вас, Ханна, дорогая? В чем причина?
Ханна опешила:
— Нельзя сказать, что он меня выделил.
Леди Баллимер снисходительно усмехнулась.
— А разве он учил ездить верхом и других юных леди?
Нет? — Она сделала вид, что раздумывает, а потом покачала головой. — Что ж, полагаю, что вы сочтете мою точку зрения слишком дерзкой, поэтому я не стану больше говорить на эту тему.
Поднявшись со стула, она направилась к сидевшим у камина леди Малком и герцогине, так что не видела, как смутилась и покраснела Ханна.
— Мне никогда это даже не приходило в голову, — растерянно пробормотала она.
— Ты слишком скромная, — тихо сказала Синтия. Но у нее защемило сердце. Неужели она ревнует? Но она не станет сейчас об этом думать. Сейчас ей надо сосредоточиться на расстроенном лице Ханны. Она должна помочь Ханне, которая, видимо, считает себя дурнушкой. — Разве это так невероятно, что мужчина может тобой восхищаться?
Ханна вздохнула.
— Восхищаться мной? — Ханна начала нервно теребить и мять складки своей муслиновой юбки. — Чтобы Дерек Уиттакер восхищался мной? — Она отчаянно потрясла головой. — Все было по-другому. Я не могу этого объяснить, но все было совсем не так.
Синтия внимательно наблюдала за подругой.
— Кажется, тебе не нравится моя мысль?
— Не нравится!
— Почему?
На минуту Ханна задумалась, очевидно, подбирая слова. Наконец она заговорила.
— Потому что я не знала бы, что с этим делать, — сказала она и невесело рассмеялась. — Подумай только, как это было бы неловко. Знаешь, мной никогда никто не восхищался. В том смысле, как ты сказала. А если бы мной восхищался такой джентльмен, как мистер Уиттакер, который пользуется невероятным успехом у дам, по которому многие вздыхают… — Ханна прикусила губу и опять покраснела. — Ах, ЭТО просто противоречит здравому смыслу! Мной никогда не заинтересуется такой человек, как он! Ты бы видела, как на него смотрят женщины! Кроме того, он же член семьи.
Он брат тети Натали. Что-то в этом есть… я не… не правильное, что ли. Во всяком случае, мне так кажется.
Сбивчивое объяснение Ханны не успокоило Синтию.
Наоборот, оно заставило ее задуматься. Но это же глупо!
Какое ей дело до того, что Дереком интересуются другие женщины? И влюбленность Ханны в Дерека, если бы она существовала на самом деле, тоже ее не касается. И все же хорошо это или плохо, но с ее души свалился камень.
Она все еще боролась со своими противоречивыми чувствами, когда Ханна взяла ее за руку.
— К тому же, — застенчиво прошептала Ханна, — я влюблена в другого человека.
Вот это новость! Синтия удивленно посмотрела на подругу.
— Ты влюблена? В кого?
— В того, кого люблю уже много лет.
— Ты никогда мне об этом не говорила.
— Ты не была с ним знакома.
— А теперь я его знаю?
Ханна кивнула, и лицо ее просияло. Она даже похорошела.
— Не догадываешься?
Синтия не догадывалась. Тем более что ее занимали совсем другие мысли. Ханна влюблена! И не в Дерека Уиттакера! Мысль о том, что девушка, знакомая с мистером Уиттакером, может каким-то образом влюбиться в кого-нибудь другого, а не в него, казалась ей просто невероятной. Она смотрела на Ханну в полнейшем недоумении.
Щеки Ханны пылали. Она наклонилась к Синтии и еле слышно прошептала:
— Конечно же, это Джон Эллсуорт.
Конечно? Первой реакцией Синтии было — не может быть! У нее не укладывалось в голове, что Ханна — или вообще какая-нибудь другая девушка — тайно питает нежные чувства к этому заурядному Джону Эллсуорту. Но Ханна уже шепотом пустилась в объяснения, словно ее признание прорвало плотину чувств, с которыми она давно хотела с кем-нибудь поделиться.
— Я знаю его всю жизнь. Он только на два года меня старше. Детьми мы часто играли вместе. Он всегда был таким хорошим, порядочным, каким и должен быть мужчина. — Было видно, что Ханну обуревала нежность к этому ничем не примечательному человеку. — Когда мне было восемь лет, я заболела скарлатиной, и он навещал меня каждый день и читал мне книжки. Можешь себе представить? Он ничуть не боялся, что может от меня заразиться. Я была одинока, несчастна и страшно больна, а он принес свой игрушечный кораблик, чтобы показать его мне, и пообещал, что мы будем его пускать на нашем пруду, когда я выздоровею. Он сидел со мной часами и что-то все время мастерил — у него это очень хорошо получается, — и разговаривал со мной даже тогда, когда я была слишком больна, чтобы отвечать. Я этого никогда не забуду.
— И ты… ты любишь его с тех пор, когда тебе было восемь лет?
Ханна весело кивнула:
— Похоже, что так.
Но это же ужасно! Ханна влюблена в мистера Эллсуорта! Синтии пришлось отвернуться, чтобы скрыть свое замешательство. Что она может сказать Ханне, чтобы убедить ее поискать какую-нибудь более достойную кандидатуру?
— Возможно, — предположила Синтия, — тебе проще разговаривать с мистером Эллсуортом, чем с другими мужчинами, поскольку ты знаешь его с детства?
— Разумеется, — согласилась Ханна. — Я знаю, что я слишком застенчивая и что надо сделать над собой усилие, чтобы как-то это преодолеть, но у меня не получается — особенно в разговорах с мужчинами. Многие из них такие надменные! Я никогда не знаю, о чем с ними говорить. Ас Джоном я всегда чувствую себя свободно и ничуть не стесняюсь.
— Именно это я и имела в виду. — Синтия кашлянула. — Другими словами, если бы ты была знакома с другими джентльменами так же хорошо, как с мистером Эллсуортом, они тоже могли показаться тебе приятными. — Синтию вдруг осенило. — Вот посмотри на мистера Уиттакера, например. Когда ты дала ему шанс быть с тобой добрым, он же откликнулся.
— О, я думаю, что на свете много приятных и добрых Мужчин. Возможно, их даже большинство. — Ханна вдруг задумалась. — Я не знаю, в чем причина, но почему-то из всех приятных и добрых мужчин на свете сердце выбирает одного-единственного, и другого ему не надо.
Настроение у Синтии упало. Трудно было оспаривать наблюдения Ханны. Она была абсолютно права. Сколько мужчин увивалось вокруг нее, с тех пор как ей исполнилось семнадцать лет и она стала выезжать в свет? Их даже пересчитать было невозможно. И тем не менее из всей этой толпы поклонников лишь один тронул ее сердце.