— Леша, — пробормотал он, глядя на меня исподлобья.
— Яна, — я улыбнулась, мысленно ругая себя: ещё чуть-чуть, и действительно представилась бы ведьмой, опыт в таких представлениях у меня имеется. — Вот и познакомились. Так что с едой, командир? — я повернулась к Пашке.
— Почти ничего, — он горестно-горестно повздыхал. — О! Мама неделю назад делала клубничное варенье. Можно его… — и скромно потупил глазки.
— Разве оно не на зиму?
Пашка вздохнул пуще прежнего, и я решилась:
— Ладно. Немного можно попробовать, тем более что у нас гость. С чем есть будете, с хлебом? Или что у нас есть? Какие-нибудь булочки?..
Глаза мальчишек загорелись. Похоже, больше в тете Яне они не нуждались. Пашка полез за вареньем в холодильник, по пути хватая булку белого хлеба. Леша включил чайник, чтобы вода в нем подогревалась.
— Надо отрезать. И заварить чай, — заявил Пашка, протягивая мне хлеб. — И варенье открыть. И… хм-м-м…
А, нет, я ещё не настолько бесполезна.
— Будет сделано, — отозвалась я. — Сядьте уже отдохните, а?
Меня опасно оставлять один на один с детьми. Если с одним Пашкой я ещё справлялась, пусть и в течение только десяти минут, то с двумя справиться я не могла — что-то застучало в голове.
Если когда-то у меня будут дети, пожалуйста, пусть это случится нескоро и в малом количестве! Или не случится вовсе. Пусть не случается, с моей-то специфичной душой.
Да. Так будет лучше.
Пока я нарезала хлеб — по два кусочка каждому и корочку себе, успела закипеть вода в чайнике. Он зашумел, грозясь вот-вот выключиться. Я уже и сама потянулась к нему, как до ушей долетел стук. Будто кто-то в дверь ломился. Или глюки?
Я уточнила, поворачиваясь к Пашке с Лешей:
— Кто-то пришел?
— Мама бы ещё не пришла, — Паша помотал головой. — Посмотри. Может почта.
Да, почта, действительно… Не электронная и не магическая — обычная человеческая почта. И не в отделении, а в сумке у почтальона.
— Ничего не трогайте. Воду я сама разолью. Схожу, гляну, что там за почта.
Мальчишки покивали, но я видела, как потянулся Леша к чайнику. Терпение на этом закончилось, однозначно. Я прикрикнула: «Стоять!», а после все же скрылась в коридоре.
Знала, что дружелюбности во мне ноль, так что можно было изначально не притворяться.
Я резко дернула дверь. Хотела уже было смутиться — ну что это такое, никакого уважения к работникам! — но не успела. Увидела, кто стоит за дверью, и смущаться резко перехотелось.
— Давно почтовым работником стал? — уточнила я, глядя на пришедшего. А ведь даже не вспоминала в последние три минуты, чтобы он появлялся! Плохой, что ли, человек?
Нет, понятно, что плохой. Это только в книжках белые маги хорошие. А в реальности они забирают себе души умерших людей — они у тех, дескать, как магия сияют.
Не уверена, что, если бы после смерти все души становились черными, мы, черные маги, не стали бы пользоваться ими. Но души — это хотя бы наша специальность, и морализаторством мы не страдаем. А тут… А что тут? Двойные стандарты, как они есть, и ничего удивительного.
— Впервые об этом слышу. Недавно, походу, стал, — отозвался Яр. — Твой черный друг здесь?
— Нет. Здесь мой белый враг.
— Как всегда, шутишь восхитительно, — он вяло поаплодировал, перешагивая через порог. Без приглашения, между прочим, шагал! Ну не наглость ли? — А где он? В соседнем доме?
— В городе. Он, между прочим, там всегда живет.
— По нему и понятно.
— По тебе тоже, — я закатила глаза. — Чего явился, не запылившись?
— Надо было в грязи обваляться, прежде чем к тебе приходить? Типа, вход только для черных? Неважно, внутри или снаружи?
— Будешь мне грубить, развернешься и отправишься обратно, хоть в лужу, хоть в свою беленькую обитель. — И добавила уже тише: — Тут живет моя тетя, и у нее нет дара. Как и у ее сына. Так что придержи своё остроумие при себе!
В коридоре появились Пашка с Лешей. Видимо, они действительно очень голодные, а я сильно медленная и люблю потрепать языком в компании одного беленького. Ну, что поделать…
— О! — воскликнул Леша. — Это не почта.
Я взглянула на Яра с каплей превосходства и уточнила, обращаясь к Леше:
— Почему ты так решил?
— Так без сумки же!..
— Это точно, — согласилась я. Логика была железная.
— Я знакомый Яны, — отозвался Ярослав. Ага, недавний и неприятный знакомый. — Надо обсудить кое-что, с твоей…
— Сестрой, — подсказал Паша, — двоюродной.
— И зовут его Ярик, — заявила я.