— Здравствуйте. А Коля здесь?
И испытала дежавю. Сегодняшний день выдался у меня до ужаса длинным.
— Здесь, — женщина кивнула. — Недавно вернулся. Пройдешь?
Пройду. Куда же я денусь?..
Меня встретила приятная прохладная прихожая: шкаф с одеждой, полочки обуви, темный паркет и навесной потолок с изображенными на нем голографическими узорами.
— Можешь звать меня Инной, — продолжила женщина. — Я мама Коли. Как тебя зовут? Прежде сын о тебе ничего не рассказывал.
И вправду: что он мог рассказать? Сплетни Оленьки повторить? Так им умный человек не поверит. Первое впечатление? Обычно я хороших впечатлений о себе не вызываю. А правду… Правду не знает никто, даже я сама себя не понимаю порой, куда уж Коле?
— Яна, — ответила я. — Я гощу у тети… Ее зовут Натальей. Несколько домов влево и напротив. Там она живет.
Мы прошли в гостиную, сделанную в бело-коричневой цветовой гамме. Все тот же паркет, крашенные стены, кожаный диван, на который мы сели, стенка с плазменным телевизором у противоположной стены и уходящая вверх винтовая лестница. Дорого, но мрачновато.
— Наташенька? — Инна улыбнулась. — С сыном?
— Да, — я кивнула. — Сына зовут Пашей.
— Знаю… Хороший мальчик. Я даже и не догадывалась, что у Наташи есть такая замечательная племянница. Почему не наведывалась к нам прежде?
— Я последние несколько лет редко здесь бываю, — я пожала плечами. — Вы и отца моего, наверное, не знаете, тетиного брата. Он бывает здесь реже моего.
Инна взглянула на винтовую лестницу: ее голубые глаза блеснули белым, словив один из немногочисленных солнечных бликов из окна.
— Коля задерживается. Не слышит шум? У него комната на втором этаже, — Инна поправила рукава легкой летней блузки. — Ничего… — И продолжила расспросы: — Хороший, наверное, отец?
— Какой есть, — уклонилась я от ответа.
И он, в отличие от мамы, меня не бросил.
Коля так и не появился. Может, музыку слушает в наушниках, не до Ян ему. А я, дожидаясь его появления, не могла отвлечься на что-то иное. Ни посмотреть гостиную, в которую привела меня Инна, ни даже разговор поддержать нормально.
Взгляд то и дело метался к винтовой лестнице, тенью скрытой в углу.
Как я поняла, именно она к Коле и вела.
— Можешь сама подняться к нему, — предложила Инна. — Думаю, Коля не огорчится.
— Только если удивится, — протянула я. Не факт, что удивится приятно, добавила мысленно. Инна подмигнула мне, и я, опустив взгляд, поднялась с дивана. Несколько шагов — и пожалуйста, уже лестница. Еще несколько шагов — и комната Ярикового друга.
Перед ней располагался маленький коридорчик, дверь оставалась закрытой. Я задержала руку около двери, желая постучать… но потом положила ладонь на ручку и опустила ту вниз.
Щелкнул замочек, и дверь распахнулась.
Я осторожно заглянула внутрь. Интересно, как скоро меня прогонят?
Коля лежал на кровати, расположенной у самого ската стены: поднимешься резко и врежешься головой в потолок. Он резко и не поднимался. Отложил книгу с яркой синей обложкой и плавно сел.
— Яна?
Комната Коли, в отличие от зала, роскошью не блистала. На полу лежал уютный белый ковер, низкие окна покрывали темно-фиолетовые занавески. Здесь стоял компьютер, наверняка мощный, у одного угла, и книжный шкаф и кресло с висящим над ним бра у другом. Я еле сдержалась, чтобы не плюхнуться на это кресло: очень уж оно мне понравилось.
Вновь щелкнула дверь.
— Да вот, Коля, — отозвалась тихо, — разговор есть.
Душа его темным пламенем не горела. Но мы, как некоторые из белых, те, что предусмотрительные, умеем прятать свои души… До последнего не верилось, что он черный колдун: я бы узнала, распознала!
Но не всем же быть такими очевидными на первый взгляд колдунами, как Влад, влезший ко мне в голову в самый подходящий момент.
— Присаживайся, — он кивнул на кровать рядом с собой, покрытую пушистым пледом баклажанного цвета.
Я послушно села рядом, стараясь не удариться головой. Коля вдруг как-то сильно приблизился, и я почувствовала себя Яриком, влезающем в головы даже покруче Владов: помнится, дорогой белый тоже любит вот так стукаться лбами.
— В общем, слушай, — произнесла я. — Помнишь, мы тогда встретились: я, ты, Оля и… и Яр, и мне стало плохо?
Решила я так: раз уж мне нужна правда, то и самой надо честной быть. Поэтому прямо сейчас я собиралась выложить Коле все, как есть.
Парень кивнул, заинтересованно рассматривая меня глазами, что оказались очень выразительными, зелено-голубыми, какими-то взрослыми и проницательными.