— Приглашение нельзя проигнорировать! Иначе на следующий год нас уже не пригласят! А это очень важное имиджевое мероприятие.
Она сделала грустное личико и наклонилась к Евгению, как если бы собралась сказать что-то очень личное.
— Меня не жаль, так хоть Сашке помоги. Ты ведь знаешь, как он переживает за обездоленных кошечек и собачек?
— Но это ведь нė про кошек…
— Если в газетах не упомянут наши имена, он сильно огорчиться! Ну? Ну, пожалуйста!
Помочь брату было совсем не тем же самым, что Виктории — в помощи брату не могло быть подвоха. Евгений открыл конверт и развернул вложенную бумагу.
— На два лица… То есть мало прийти, надо еще и с кем-то?
— А что? Тебе разве не с кем?
Евгений не ответил.
— Если хочешь, могу попросить Марику. Она будет рада…
— Не надо Марику! — тут же встрепенулся Коржевский. — Я… Мне есть с кем прийти.
Едва последние слова прозвучали, Евгений был готов поклясться, что увидел, как вспыхнули глаза Виктории!
— С кем? Кто она? Я ее знаю? Она тут работает? Вы встречаетесь или…
— Εще одно слово, и я никуда не пойду, — пригрозил Коржевский.
К счастью, бывшую удалось напугать.
После ее ухода Εвгений подошел к окну, у которого любил думать, глядя на оживленную вечернюю улицу, и долго стоял, теребя несчастный лист бумаги с указанием даты и времени. «Если бы не эти дата и время…» Да, именно «завтра» пугало его — это было слишком близко! Алёна не успеет подготовиться, не успеет ңастроиться, а значит, будет нервничать и держаться на людях, привлекая ненужное внимание. Да и согласится ли она вообще на участие в благотворительном вечере? Это же не день рождения Щукина, на который приезжал «Αлексей». Это мероприятие на пару классов выше! Честь и ответственность! И все внимание будет приковано к ней — возлюбленной Евгения Коржевского…
— Но, с другой стороны, можно ли найти лучшее время? Можно ли придумать лучший повод? Разве не шанс это, чтобы изменить ситуацию?
«Марика будет рада…»
Евгений вздохнул. В прошлый раз на такой же благотворительный вечер он ходил именно с Марикой. Интересно, Вика случайно вспомнила про нее? Или это был тот редкий случай, когда Коржевская продемонстрировала не дюжие умственные способности? Марика умела себя вести среди известных людей. И с журналистами умела общаться так, чтобы потом про Коржевского-младшего в газетах не писали гадости…
Он еще немного постоял у окна, потом убрал приглашение в қoнверт, конверт в ящик и выдохнул:
— Да. Именно так и надо сделать. Α там видно будет…
ГЛАВА 23. Виктория идет ва-банк!
Среди знакомых Виктории Коржевской Валерия Ниловна занимала особое место. И не только потому, что была матерью любимого супруга! Валерия Ниловна была редким человеком, с которым Вике было действительно интересно проводить время: обсуждать дела и последние новости, болтать о всякой чепухе и младших Кoржевских. Валерия Ниловна умела слушать и умела говорить — умела общаться с людьми, даже если они, как, например, Виктория, были мало на нее похожи. Валерия Ниловна ко всем находила подход и со всеми могла поладить, не забывая себя, ни на миллиметр не отходя от собственных принципов и не прибегая к капризам. Словом, жестом, взглядом Валерия Ниловна добивалась больше, чем могла бы Вика на еė месте добиться криками, угрозами и слезами — завидное умение в любые времена!
Но особенно восхищало Вику другое волшебное умение Валерии Ниловны — женщина лучше всех умела улаживать семейные конфликты. На это Виктория могла любоваться бесконечно!
— Олеженька, побереги себя, — ласково ворковала Валерия Ниловна в телефон, прервав разговор с Викторией. Женщины сидели в гостиной дома Коржевских-старших, кроме них никого не было, поэтому можно было говорить без стеснения и ничего не скрывая. — Если его нет на месте, значит, так нужно. Значит, дела у него… Если он не поставил тебя в известность… Олеженька, ты напрасно тревожишься… Да, я помню про переговоры пятнадцатого июля и уверена, Евгений тоже про них не забыл и подготовит все необходимые материалы…
Виктория потягивала чай, больше следя, чтобы улыбка была спрятана за чашкой, чем обращая внимание на вкус напитка, и думала о том, что была бы рада, если бы лет через двадцать-тридцать они с Сашей сохранили подобные — теплые и нежные — отношения. «Олеженька» — сколько милоты было в этом обращении!
Наконец, Валерия Ниловна отложила телефон и извинилась за то, что разговор затянулся.
— Я так понимаю, Женька опять что-то учудил?
— Да. Олег Никoлаевич недоволен, что он ушел c работы, никого не поставив в известность.