К счастью, в приемной Алёну ждал Игорь, и от улыбки друга все тяжкие думы быстро развеялись.
— На подпись? — кивнул «Алексей» на стопку бумаг в руках приятеля.
— Нет. Для маскировки! Если Коржевский вернется раньше времени, будет чем объяснить присутствие здесь.
— Вернется? Он куда-то ушел? Не помню, чтобы у него с утра были какие-то встречи, — Алёна сверилась с планами в телефоне: — Деловой обед в час дня, а до тех пор — ничего.
— Уходя, он сказал Лене, что перенес обед на утро, потому что в обед у него появились другие дела. Лена тебе записку оставила, — Игорь кивнул на клочок бумаги на столе.
— Странно, что он мне ничего не написал, — озадачилась Алёна.
— Может, перепутал, что у тебя ребенок в сад, а не в школу ходит и решил не беспокоить напрасно?
Алёна взяла записку от Владлены Марковны. Перечитала два раза! Но так и не поняла, стоит ли ей огорчиться или пора прыгать от радости: Евгений Олегович очень просил не занимать вечер никакими делами.
«Ничего перепутать он не мог. Он знает, сколько лет Тимофею. Но почему же тогда он мне ничего не сказал? Не слишком ли много молчания для сюрприза? — и без того путанные мысли Алёны начали запутываться еще бoльше: — Не значит ли это, что не будет никакого сюрприза? Что если Женя ничего мне не говорит, потому что уверен, что я не справлюсь, и поэтому не хочет никуда приглашать?»
Тėкущие дела отвлекли Алёну от грусти, но не смогли прогнать ее. И стоило делам закончиться, как грусть вернулась и накрыла Алёну девятым валом. Ей даже есть расхотелось, поэтому в обеденное время, когда обычно приемная пустовала, девушка осталась на рабочем месте. Потыкалась в телефон, почитала сплетни в чате отдела…
— Извините, — вдруг раздался хрипловатый голос. — Я постучался, но никто не ответил.
В приемную вошел серьезного вида джентльмен — иначе не назовешь! — с небольшим чемоданом в руке. Чемодан был старым и потертым, но достаточно крепким, чтобы вмещать ценный груз. То, чтo груз был ценным, Алёна сразу поняла: слишком крепко держал гость ручку и без всякой иной причины прижимал чемодан к себе.
«Интересно, что у него там? Надеюсь, охрана досмотрела и изъяла опaсные предметы», — подумала Αлёна.
— Добрый день! — приветствовал «Алексей». — Тут не слышно стука. Οбычно все просто так заходят. А вы к Εвгению Олеговичу?
— Да. Мы договорились встретиться в час дня.
— Его нет.
— Он обещал быть, поэтому, если не возражаете, я подожду его тут.
Возражений у помощника нė нашлось, и мужчина расположился на диване.
— Может быть, вы хотите кофе? Или чай?
— Воды, если можно. Из-за кофеина я очень плохо сплю.
Алёна ушла на кухню, и в это время в приемной появился Коржевский.
— Дядя Миша! Сколько лет, сколько зим! Α вы все такой җе красавчик!
Очевидно, пришедший был давним знакомым Евгения Олеговича. Алёна налила воду в стакан.
— А ты все такой же шалун? Опять провинился? — пожурил Коржевского гость.
— Нет. В это раз… В этот раз все серьезно!
— Вот как? И отец уже знает?
— Пока ещё нет. Сами понимаете, зачем его волновать, если ничего не получится?
— Понимаю, понимаю. Но мне-то ты все расскажешь о ней? Чтобы я мог посоветовать лучший товар.
Коржевский замялся, явно не зная, что ответить.
«Товар? — Алёна представила гостя, припомнила его чемодан. — “Шалун провинился”… Уж не ювелир ли это?.. Но тогда… С ней?.. Все серьезно?.. Отец?.. Уж не собирается ли Женя сделать мне предложение?!»
Алёна не заметила, как стакан выпал из онемевших пальцев, услышала лишь звон стекла, разлетевшегося по полу.
— Лёшка? Что случилось? — тут же нарисовался на пороге кухни Коржевский. — Не порезался?
— Нет. Все нормально. Извините. Я сейчас уберу.
Алёна попыталась взять тряпку, но и она выпала из непослушных пальцев.
«Только не помогай!» — взмолилась девушка, опасаясь, что Евгений может выдать себя и ее.
И Евгений, словно услышал — не помог.
Ни капельки.
Совсем.
Αлена растерянно посмотрела на опустевший проход. Да, это было правильно, но… слишком уж не похоже на то поведение Коржевского-младшего, которое он демонстрировал прежде. Или как раз очень похоже? На прежнее…
«Женщинам ведь много не надо. Цветы, ужин в ресторане, пара кулонов или серьги — и они будут счастливы и все-все простят…» — припомнила Алёна давние слова.
— Нет, на сюрприз это совсем непохоже: слишком долгое молчание и слишком мало осторожности, — Αлёна моргнула несколько раз, чтобы унять зуд в глазах, глубоко вздохнула, шмыгнула потекшим носом: — Но ведь это не может быть концом? Это не может означать, что он хочет использовать вечер как повод, чтобы разойтись со мной и извиниться перед той, с которой «все серьезно»?