– Имя! – негромко потребовал он.
– Джордж Толбот, – чуть не фальцетом ответил я.
– Шум слышали? Ну, то есть до нашего появления?
– Да, похоже, там случилась пьяная драка. – Я показал на квартиру Хелен. – Где-то в районе полуночи. Обычное дело!
– Неужели? Вы знакомы с соседкой?
– Нет, и не хотелось бы.
– И не придется, – обнадежил де Спейн. – Ее убили.
Прижав к моей груди большую сильную ладонь, он аккуратно втолкнул меня обратно в квартиру и, не убирая руки, ощупал взглядом сначала карманы Толботова халата, потом мое лицо. Оттеснив меня футов на восемь, он крикнул через плечо:
– Заходи, Малек, и дверь закрой!
Сверкая вострыми глазками, Малек сделал, как приказали.
– Вот так шутка! – бесстрастно проговорил де Спейн. – Малек, возьми его на мушку!
Блондинистый коп проворно расстегнул кобуру на поясе, и в его руке молнией сверкнул табельный пистолет.
– Боже! – облизнув губы, пробормотал Малек. – Боже! Боже! – Он вытащил наручники. – Как ты догадался, Ал?
– О чем? – не сводя с меня взгляда, уточнил де Спейн. – Слушай, ты куда собирался? – ласково спросил он. – За свежими газетами?
– Угу, – кивнул Малек, – он убийца, можно не сомневаться! Влез в окно ванной, подобрал вещи и переоделся. Хозяева-то наверняка в отъезде. Видишь, сколько пыли? И духота… Окна неделю не открывали!
– Малек – наш аналитик! – ласково пояснил де Спейн. – Но ты не расстраивайся. Человеку свойственно ошибаться, пусть и он наконец ошибется!
– Раз он такой гигант интеллекта, то почему форму носит? – съязвил я.
Малек побагровел, но де Спейн тут же скомандовал:
– Разыщи его одежду и ствол. Главное, пошустрее: если поторопимся, арестованный будет наш.
– Ал, ты ведь даже на вызов неофициально выехал, – напомнил Малек.
– Так что мне терять?
– Потерять могу я. И звание, и службу вообще.
– Сынок, нужно рисковать. Увалень Рид и слона не приметит.
Малек метнулся в спальню, а мы с де Спейном стояли не шевелясь, Ал только соизволил ладонь с моей груди убрать.
– Ничего не рассказывай, – с нарочитой медлительностью попросил он. – Дай самому догадаться.
В раскрытую дверь было слышно, как Малек обыскивает спальню. Потом он взвизгнул, словно терьер, нашедший крысиную нору, и вернулся в гостиную с моим пистолетом в правой руке и моим бумажником – в левой. Пистолет он держал осторожно, накрыв дуло носовым платком.
– Из этой игрушки стреляли! А зовут его вовсе не Толбот.
Де Спейн и бровью не повел, только улыбнулся – скупо, натянуто, одними уголками крупного грубоватого рта.
– Молчать! – приказал он, отталкивая меня рукой, больше напоминающей стальную клешню. – Ни слова, ни слова. Одевайся, дружище. Насчет галстука не беспокойся, можно и без него. Нас с тобой ждут великие свершения.
6. Мне возвращают пистолет
Мы зашагали по коридору. Из квартиры Хелен Мэтсон лился яркий свет и доносились недовольные голоса. У раскрытой двери курили санитары с носилками.
Де Спейн, Малек и я свернули на лестницу и, этаж за этажом, спустились в вестибюль. Там уже собрались жильцы с вытаращенными от любопытства глазами: три женщины в махровых халатах, лысый мужчина в зеленом, надвинутом на глаза козырьке, похожий на газетного редактора, плюс еще двое, предпочитавшие держаться в тени. У самой двери подъезда, негромко насвистывая, расхаживал очередной коп в форме. Меня провели буквально в паре шагов от него, а он не обратил ни малейшего внимания. Во дворе тоже караулила стайка любопытных.
– Сегодня ночью в нашем маленьком городке случилось большое событие, – съязвил де Спейн.
Мы подошли к черному седану без каких-либо полицейских обозначений. Скользнув за руль, де Спейн жестом велел мне сесть рядом, а Малек устроился сзади. Табельный пистолет давно скрылся в кобуре, однако ее белокурый коп оставил незастегнутой и любовно поглаживал.
Сильнейший толчок – де Спейн сорвался с места, а меня буквально пригвоздило к сиденью. За считаные секунды мы долетели до ближайшего поворота и помчались на восток. На повороте, в квартале от дома Хелен Мэтсон, позади показались двойные красные фары большого черного автомобиля, который, похоже, не уступал нам в скорости.
– Шериф! – сплюнул в окно де Спейн. – Он и на собственные похороны опоздает. Наконец-то мы утерли ему нос.
– Угу, и заплатим за это месячным отстранением от службы, – с отвращением поддакнул блондинистый коп.