– Не будь размазней, тогда, может, в отдел убийств вернешься, – посоветовал де Спейн.
– А мне в форме и лучше, и спокойнее.
Десять кварталов де Спейн гнал во весь опор, а потом чуть притормозил.
– Разве мы не в управление едем? – удивился Малек.
– Слушай, не будь идиотом.
Сбросив скорость до минимума, де Спейн свернул на тихую, обсаженную можжевельником улочку, вдоль которой тянулись аккуратные домики с аккуратными лужайками. Он осторожно съехал на тротуар, заглушил мотор и, закинув руку на подголовник, обратился к востроглазому копу:
– Малек, думаешь, он замочил девку?
– Из его пистолета стреляли.
– У меня где-то был большой фонарь. Достань его и осмотри затылок нашего нового друга.
Фыркнув, Малек порылся в кармане сиденья. Раздалось клацанье металла, и мою голову осветил мощный фонарь. Громко сопя, Малек нащупал шишку у меня на затылке и надавил. Я аж взвизгнул. Фонарь тут же погас, и салон накрыла тьма.
– Похоже, его дубинкой огрели, – заключил Малек.
– Равно как и девчонку, – бесстрастно добавил де Спейн. – У нее ушиб почти незаметен, но есть. Ее оглушили, затащили в квартиру и раздели, прежде чем прикончить, дабы вышло похоже сам знаешь на что. Лишь потом выстрелили, предварительно обернув ствол банным полотенцем. Выстрел получился бесшумным. Малек, кто вызвал наряд?
– Понятия не имею. Неизвестный позвонил за пару минут до твоего прихода, Рид еще фотографа искал. По словам дежурной, у мужчины был низкий сиплый голос.
– Ясно… Малек, пришей девку ты, как бы выбирался из квартиры?
– Просто вышел бы, а что? – отозвался востроглазый и рявкнул, обращаясь ко мне: – Эй, ты зачем спектакль устроил?
– Считай это моим маленьким секретом, – парировал я.
– Ты бы не полез в окно шестого этажа, да, Малек? Не вломился бы в чужую квартиру и не прикинулся бы соседом убитой, верно? И точно не стал бы звонить копам, чтобы поскорее приезжали и ловили убийцу, правда?
– По-твоему, звонил этот парень? – пожал плечами блондинчик. – Нет, я бы ничего такого не сделал…
– Вот и убийца тоже не сделал, – кивнул де Спейн. – За исключением последнего пункта: полицию вызвал он.
– Сексуальные маньяки могут любой финт выкинуть, – заявил Малек. – Вдруг у этого типа был сообщник, который в итоге захотел его подставить и оглушил дубинкой?
– Эй, ты, маньяк сексуальный! – заржал де Спейн и ткнул меня меж ребер пальцем, жестким, как ствол пистолета. – Только взгляни на нас, придурков, сидим тут с тобой, рабочее время тратим – вернее, его тратит тот, у кого еще есть работа, – в догадках теряемся, а ты, прекрасно зная все ответы, и слова не проронил! Нам ни имя девицы неизвестно, ни кто она такая!
– Я ее в баре Конрида подцепил, а если точнее – она меня подцепила.
– А как насчет имени?
– Спроси что-нибудь полегче. Девица накачалась, попросила вытащить ее на воздух и увезти из клуба. Когда усаживал в машину, меня ударили дубинкой. Очнулся на полу в квартире. Рыжая уже не дышала.
– Что ты делал в баре Конрида?
– Стригся! Что обычно делают в барах? А девчонка была не просто пьяна, но и чем-то напугана, даже управляющего коктейлем облила. Мне стало ее жаль.
– Рыжим я тоже обычно сочувствую, – вздохнул де Спейн. – Неведомый тип с дубинкой наверняка силен как буйвол, раз втащил тебя на шестой этаж.
– Тебя когда-нибудь били дубинкой по голове? – полюбопытствовал я.
– Нет, – ответил де Спейн. – А тебя, Малек?
Малька тоже не били, но сообщил он об этом довольно резко и неприветливо.
– Тогда объясняю, – начал я. – По ощущениям похоже на сильное опьянение. Я мог прийти в себя в машине, а бандит с дубинкой сидел рядом и следил, чтобы я не рыпался. Потом заставил подняться на шестой этаж. Может, девчонка знала этого типа. В квартире он оглушил меня снова, потому я не помню, что случилось между двумя ударами.
– Подобные рассказы я слыхал, – кивнул де Спейн, – но никогда не верил.
– Это правда. Должно быть правдой, ведь я ничего не помню, а своими силами он меня по лестнице вряд ли втащил бы.
– Я бы втащил. И потяжелее таскать приходилось, – сказал де Спейн.
– Ладно, – согласился я, – допустим, он меня внес. Что это дает?
– Не пойму, зачем бандиту такие сложности, – признался Малек.
– Оглушить дубинкой совсем не сложно, – осадил его де Спейн. – Давай сюда его ствол и бумажник!
Секундная заминка – и Малек сделал, как приказали. Де Спейн понюхал револьвер и запихнул его в карман с моей стороны. Раскрыв бумажник, он поднес его к лампочке на приборной панели и тут же спрятал. Потом завел мотор, развернулся посреди улицы, погнал обратно на бульвар Аргуэльо, оттуда – на восток и, наконец, притормозил у винного магазина с красной неоновой вывеской. Несмотря на глубокую ночь, заведение было открыто.