Скрытая в полумраке женщина что-то подобрала, шумно вздохнула и бросилась в нашу сторону. Мелтон резко развернулся, обе руки дернулись к карманам, но, засмотревшись на пистолет, который рыжая вытащила из-под мертвых пальцев Гудвина, – на совершенно забытый им пистолет, – он потерял драгоценные секунды.
– Ты… – зашипела рыжая.
Мелтон не испугался. Не успев выхватить пистолет, он решил изобразить примирение:
– Ладно, ладно, милая, сыграем по-твоему!
Длинные руки позволяли Мелтону без особых проблем дотянуться до запястья рыжей. Однажды ему это удалось, и он попробовал снова. Подавшись к сообщнице корпусом, Мелтон быстро вытянул руку, но я вскочил и бросился ему под ноги. Увы, бросок получился не совсем точным – точнее, совсем не точным.
– Из меня выйдет отличный козел отпущения, вернее, коза, да, Говард? – прохрипела рыжая, отступила на шаг и трижды выстрелила.
Даже нашпигованный пулями, Мелтон рванул к ней и повалил на пол. Рыжая явно недооценила его живучесть! Да и вес тоже: тело Мелтона чуть было ее не расплющило. Красотка взвыла и махнула пистолетом.
Я тут же выбил оружие у нее из рук, быстро вытащил из кармана Мелтона свою пушку и снова опустился в кресло. Затылок ныл от тупой боли, поэтому я положил револьвер на колено и стал ждать. Вот ручища Мелтона потянулась к ножке дивана, напоминающей когтистую лапу, стиснула ее и внезапно побелела. Огромное тело выгнулось, и женщина снова взвыла. Обмякший Мелтон повалился на бок и отпустил ножку дивана, его пальцы медленно разжались и безжизненно скользнули на пепельно-розовый ковер. Раздался сдавленный хрип, и стало тихо.
Рыжая отползла от Мелтона и, буравя меня диким взглядом, поднялась на ноги. Она развернулась и, не сказав ни слова, убежала. Я даже не пошевелился – пусть бежит.
Оторвав себя от кресла, я склонился над огромным, распростертым на полу мужчиной, прижал палец к его сонной артерии, попытался нащупать пульс и прислушался – вдруг дышит? Медленно выпрямившись, я снова обратился в слух: ни шороха шагов, ни шелеста шин по асфальту, ни воя сирен – только мертвенная тишина гостиной. Я спрятал пистолет в кобуру, выключил свет, вышел через переднюю дверь и побрел по подъездной аллее. Никаких признаков жизни на улице не просматривалось, зато в тупике у пожарного гидранта стоял большой автомобиль. Я быстро пересек улицу, вывел свою машину из гаража нового дома, аккуратно закрыл дверь и в очередной раз поехал к Пумьему озеру.
8. «Оставьте констеблем Тинчфилда!»
Дом шерифа стоял в низине напротив сосновой рощицы. Рядом с напоминающим амбар гаражом сохли дрова, а внутри в первых лучах утреннего солнца поблескивала машина. К парадному входу вела каменная дорожка, из трубы вился дымок.
Дверь открыл сам Тинчфилд, на сей раз одетый в старый темный свитер и брюки цвета хаки, чисто выбритый и свежий как роза.
– Заходи, сынок, заходи! – миролюбиво предложил он. – Ну ты молодец: чуть свет – и на работу! Значит, вчера в город не ездил?
Шериф провел меня в гостиную и кивнул на кресло-качалку с кружевной салфеточкой на подголовнике: садись, мол! Не удержавшись, я покачался, и кресло уютно, по-домашнему заскрипело.
– С минуты на минуту будет готов кофе, – радушно объявил Тинчфилд. – Эмма накормит завтраком. Сынок, у тебя усталый вид.
– В город я ездил, только сейчас оттуда. Вчера в озере мы нашли вовсе не Берил Хейнз.
– Ясненько… – кивнул Тинчфилд.
– Похоже, вы нисколько не удивлены, – проворчал я.
– Меня вообще нелегко удивить, особенно перед завтраком.
– Это была Джулия Мелтон. Ее убили Говард Мелтон и Берил Хейнз. Переодели в вещи Берил, затолкали под дощатый настил на глубине шести футов и оставили, чтобы никто не узнал в раздувшейся утопленнице Джулию. Обе женщины были блондинками, одного роста, сложения и типажа. Билл сказал, они могли сойти за сестер… Сестер, но не близняшек…
– Другими словами, имелось определенное сходство, – подытожил мгновенно посерьезневший Тинчфилд. – Эмма! – громко позвал он.
Открылась дверь, и в комнату вошла дородная женщина в ситцевом платье и белоснежном фартуке, повязанном вокруг расплывшейся талии. Ее сопровождали ароматы кофе и жареного бекона.
– Эмма, это детектив Далмас из Лос-Анджелеса. Я отодвину стол от стены, а ты принеси еще одну тарелку. Мистер Далмас немного устал и проголодался.