– Воры не отличаются сообразительностью, – сказал он, потер массивный подбородок и принялся задумчиво грызть ноготь большого пальца. Его взгляд переместился на окно, потом в угол комнаты, на пол. Наконец он искоса посмотрел на меня. – Шантаж, говоришь? Может, и так. Хотя в преступном мире каждый занимается своим делом. Но пустить слушок этот парень может. Шанс есть, Уолтер. Я бы не стал закладывать свои золотые зубы, чтобы его заполучить, но шанс есть. Сколько ты готов выложить?
– Сотни долларов хватит с лихвой, но я готов поднять цену до двухсот – столько стоила подделка.
Генри покачал головой и погладил бутылку.
– Нет. За такие деньги парень не станет светиться. Овчинка не стоит выделки. Просто сплавит камушки от греха подальше.
– По крайней мере, можно попробовать, Генри.
– Да, но где? И у нас кончается спиртное. Может, я надену ботинки и сгоняю за бутылкой?
В этот момент, будто в ответ на мою непроизнесенную молитву, раздался приглушенный удар в дверь моей квартиры. Выглянув, я поднял с пола вечерний выпуск газеты. Снова заперев дверь, я вернулся в комнату, на ходу разворачивая газету. Потом ткнул в нее пальцем и заговорщически улыбнулся Генри Эйхельбергеру:
– Здесь. Готов поспорить на литр «Олд-Плантейшн», что ответ мы найдем в сводке криминальных новостей.
– Нет там никакой сводки, – усмехнулся Генри. – Это же Лос-Анджелес. Ты проиграл.
С некоторым волнением я раскрыл газету на третьей странице. Нужную заметку я прочел в утреннем выпуске, пока ждал в агентстве по найму прислуги, но не был уверен, что вечером ее перепечатают в неизменном виде. Мои надежды сбылись. Заметку поместили, как и прежде, в центре третьей колонки. Короткое сообщение имело заголовок: «ЛУ ГАНДЕСИ ДОПРОШЕН В СВЯЗИ С ПОХИЩЕНИЯМИ ДРАГОЦЕННОСТЕЙ».
– Слушай внимательно, – сказал я и начал читать вслух:
Вчера вечером на основании анонимной информации полиция арестовала Луиса С. (Лу) Гандеси, владельца известной таверны на Спрингс-стрит, и допросила в связи с серией ограблений в фешенебельных кварталах на западе города. По оценкам специалистов, стоимость драгоценностей, которые под дулом пистолета были сорваны с присутствовавших на вечеринках женщин, составляет более двухсот тысяч долларов. Ночью Гандеси отпустили, однако от интервью он отказался. «Я не даю советов полиции», – скромно заявил он. Капитан Уильям Норгаард, начальник отдела по борьбе с бандитизмом, заявил, что Гандеси не имеет отношения к этим ограблениям и анонимное сообщение было просто актом личной мести.
Я сложил газету и бросил на кровать.
– Твоя взяла. – Генри протянул мне виски; я сделал большой глоток и вернул бутылку. – Что теперь? Прижмем этого Гандеси и пусть попляшет?
– Он может быть опасен, Генри. Думаешь, мы с ним справимся?
– Ха, какой-то слизняк со Спрингс-стрит, – презрительно фыркнул Эйхельбергер. – Жирный козел с фальшивым рубином на пальце. Мне бы только до него добраться. Мы вывернем этого придурка наизнанку и доберемся до его печенок. Только вот выпивка у нас кончается. Осталось не больше пинты. – Он посмотрел бутылку на свет.
– Хватит пока, Генри.
– А разве мы пьяные? Я выпил всего семь порций, как пришел сюда. Или девять.
– Конечно, мы не пьяны, Генри, но порции у тебя очень большие, а впереди трудный вечер. Полагаю, теперь нам нужно побриться и переодеться. Более того, я полагаю, нам следует надеть смокинги. У меня есть лишний, и он должен тебе подойти – у нас один размер. Разве это не добрый знак, когда два таких внушительных мужчины объединились для общего дела. Смокинги производят впечатление на ничтожных людишек, Генри.
– Отлично, – кивнул Генри. – Они примут нас за подручных какой-нибудь крупной шишки. Этот Гандеси от испуга проглотит свой галстук.
Было решено принять мое предложение, и я достал одежду для Генри. Пока он принимал ванну и брился, я позвонил Эллен Макинтош.
– О, Уолтер, я так рада тебя слышать! – воскликнула она. – Что-нибудь выяснил?
– Пока нет, дорогая, – ответил я. – Но у нас есть идея. Мы с Генри как раз собираемся ее осуществить.
– Генри? Кто такой Генри, Уолтер?
– Разумеется, Генри Эйхельбергер, дорогая. Разве ты уже о нем забыла? Мы с Генри добрые друзья, и…
– Ты пьешь, Уолтер, – перебила меня Эллен. Голос ее стал холодным и чужим.
– Конечно нет, дорогая. Генри трезвенник.
Она недоверчиво фыркнула. Этот звук был явственно слышен в телефонной трубке.