Вернувшись в ванную, Джо встал перед зеркалом. Разговаривать не хотелось, но Джозеф мог вспомнить то, что Джо упустил. Он поднял глаза, встретив в ответ острый неприязненный взгляд.
– Радио, – буркнул Джозеф. – Зря ты его выключил. Мог бы просто сделать потише.
– Пожалуй, ты прав, – не стал спорил Джо. – А еще пистолет. Но про него я помню.
Джо похлопал себя по карману.
– А окна в спальне? – В голосе Джозефа сквозило почти презрение. – Еще ты хотел взглянуть на Глэдис.
– Окна в спальне, – повторил Джо и запнулся. – Я не хочу смотреть на Глэдис. Она умерла. Сама виновата. Хватит с меня ее дружка.
– Доигралась? Нарвалась не на того парня? – с прохладцей поинтересовался Джозеф. – Похоже, ты не слишком удивлен.
– Сам не знаю. Никогда не думал, что сумею. Кажется, я увяз по самые уши. Я не собирался в него стрелять.
Джозеф пристально посмотрел на Джо:
– Выходит, профессор Бинго старался зря?
– Прощай, Джозеф, – сказал Джо Петтигрю.
– Что значит «прощай»? – вскинулся Джозеф.
– Ничего, – ответил Джо Петтигрю и вышел из ванной.
Он обошел кровать, тщательно запер окна, пересилив себя, взглянул на Глэдис – и тут же об этом пожалел. Постель была настоящим полем битвы, изувеченное сине-багровое лицо Глэдис выглядело ужасно. Из одежды на ней осталось несколько клочков ткани. Всего несколько клочков.
Джо поперхнулся, рот наполнила горечь. Он выскочил из спальни и прислонился спиной к двери, не забывая, однако, про отпечатки.
– Включить радио, но негромко, – сказал он вслух в тишине, когда тошнота отступила. – Вложить пистолет ему в руку. И зачем я в это ввязался? – Глаза остановились на двери в коридор. – Позвоню сверху. Времени хватит.
С тяжким вздохом Джо принялся за дело. Но когда пришло время вложить пистолет в руку Портера Грина, он понял, что не может смотреть ему в лицо. Ему казалось – он был уверен, – что открытые глаза трупа наблюдают за ним, но он был неспособен встретиться с ними взглядом. Он чувствовал, что Портер Грин простил бы его и что он не в обиде за то, что Джо его застрелил. Все случилось быстро и гладко, а останься Портер Грин в живых, власти не стали бы церемониться с убийцей.
Другое заставляло его испытывать стыд. Не то, что Портер Грин увел у него жену. Какая глупость, он потерял ее давно, много лет назад. Джо заставляли сгорать со стыда кровавые царапины на лице Портера Грина. С ними он наконец-то стал похож на человека, перестал выглядеть болваном. Даже мертвый. Тип вроде Портера Грина – самоуверенный пройдоха и бабник – не стал бы драться с никчемной потаскухой Глэдис.
Джо Петтигрю давно уже не обольщался относительно своей мужской силы и привлекательности, но еще ни одна женщина не оставляла на его физиономии таких отметин.
Отводя глаза, Джо Петтигрю аккуратно – пожалуй, даже слишком – вложил пистолет в руку трупа. С той же сводящей с ума аккуратностью Джо доделал то, что надлежало доделать.
Черно-белый полицейский автомобиль вывернул из-за угла, не спеша проехал вдоль улицы и остановился у крыльца. Некоторое время полицейские в штатском молча сидели за закрытыми дверцами, лениво вслушиваясь в бормотание трещащей рации.
– Никто не кричит, да и соседей не видать, – заметил тот, что сидел ближе к бордюру. – Смахивает на ложный вызов.
Полицейский за рулем кивнул и равнодушно сказал:
– Хотя бы в дверь позвоним.
Он пометил время в блокноте и связался с диспетчером.
Первый полицейский вылез из машины и зашагал к крыльцу. Дребезжанье звонка эхом отозвалось в доме. Внутри бубнил радиоприемник – негромко, но отчетливо, звук шел слева, из комнаты с наглухо закрытыми окнами.
Полицейский позвонил еще раз. Ответа не было. Сойдя с крыльца, он постучался в окно – сначала тихо, потом настойчиво. Ничего, только едва слышное бормотание радиоприемника. Полицейский обошел дом и позвонил у задней двери. Тишина. Побарабанив в дверь, полицейский дернул ее на себя. Дверь не поддалась. Обогнув дом с другой стороны, он попытался заглянуть в окна, выходившие на север, но они были слишком высоко. Пересекая газон по диагонали, полицейский отметил, что аккуратно подстриженную траву поливали прошлым вечером. Он оглянулся, проверяя, не оставил ли следов. Кажется, нет. Вот и славно. Полицейский был молод и не собирался причинять владельцу дома лишних хлопот.