Чтобы вернуть себе немного оптимизма, я говорю пару слов бутылке виски милейшего Рибенса... Он и не догадывается, что его квартира стала филиалом боксерского ринга.
Алкоголь мгновенно придает мне бодрости. Может, он и убивает человека, но я предпочитаю умереть от этого, чем от водородной бомбы. Это все-таки приятнее.
Смотрю на часы. Они больше не показывают the clock5 (как сказала бы королева Англии, тоже знающая английский), потому что тип с двухцветными глазами выпустил из них кишки, то бишь шестеренки.
Я все больше и больше убеждаюсь, что он искал именно маленькую фотографию. Он искал ее потому, что я наплел ему, будто знаю, где она, и готов ее продать. А он сделал вывод, что она при мне.
Это меня отучит умничать... Я пытался провести его, а кто пострадал? Морда Сан-Антонио.
Я добираюсь до зеркала. Но и видок у меня! Зенки начинают оплывать синевой, на носу есть даже золотистые отсветы. Я похож на кусок тухлого мяса, забытый посреди пустыни.
И вдруг я замираю в расстроенных чувствах. Парень прочел в моих бумагах, что я полицейский, но все равно обыскал. Значит, он считал меня способным спрятать нечто ценное!
Правда, мы заговорили с ним о сделке; поскольку я разрешил ему уйти, он, наверное, счел меня продажным легавым. Меня, Сан-Антонио! Короля честности! Святого Иосифа порядочности! Ай! У меня аж сердце защемило!
Я, насколько это возможно, привожу свою одежду в порядок и выхожу. Немного свежего воздуха мне не повредит. Городские часы бьют шесть ударов... Может, я зря ушел, не дождавшись Рибенса... А, ладно, очень скоро я навещу его опять... Мне надо прийти в себя, чтобы продолжать расследование.
Мне нужно восстановить силы и найти моего противника, потому что я хочу взять реванш. И говорю вам сразу, когда я его отыщу, вы увидите бой высшего класса. Этот чемпион в плаще меня второй раз не уделает! Он даже не снял шляпу, когда молотил меня. Какой класс! Я до сих пор вижу его прямой левой, летящий мне в рожу. И чувствую его...
Этот тип умеет оставлять современникам сувениры на память о встречах с ним.
Когда я выхожу из здания, солнце начинает бледнеть. Я вдыхаю теплый воздух начала вечера... Уф! Это мордобитие вымотало мне все нервы, как будто я принял слишком горячую ванну. Я с трудом шагаю, а все прохожие пялятся на меня, как на суперзвезду экрана...
Поскольку я не страдаю манией величия, то побыстрее запрыгиваю в такси и говорю название моего отеля.
Портье разевает рот, увидев меня в таком прикиде.
Он бормочет, не понимая, что напевает модную песенку:
– Что это, что это такое?..
Я делаю похвальное усилие, чтобы улыбнуться ему.
– Не пугайтесь, – говорю. – Мы с приятелем играли в боксеров. Я исполнял роль груши...
Придурок за стойкой администратора обалдевает еще сильнее, чем швейцар.
– С вами произошел несчастный случай? – спрашивает он.
– Ага, – отвечаю, – поскользнулся.
Я беру ключ, бегу в свой номер, раздеваюсь, встаю под душ, и ледяная струя возвращает меня к жизни.
Бывают моменты, когда самый закоренелый любитель спиртного понимает, что вода – лучшая жидкость! Аж два "О"! Просто и со вкусом... Нет, ученые – молодцы! Изобрели водичку до всяких там пенициллинов и кастрюль-скороварок. Разве это не класс?
После доброй четверти часа под холодной струЕй я чувствую себ лучше и растягиваюсь на кровати, опять-таки нагишом. И плевать на зрителей, всюду таскающих в штанах штопоры. Я быстро засыпаю.
Будит меня парочка, вселившаяся в номер, ранее занятый Ван Бореном. Мужчина и женщина доказывают друг другу взаимную симпатию в очень бурных выражениях. Песнь матраса! Припев тоже улетный...
Малышка издает истошные вопли, и я «в глубине туши» сознаюсь себе, что тоже с удовольствием бы кого-нибудь трахнул...
Я откупориваю дырку, позволившую мне сегодня утром заглянуть в одно из самых таинственных дел за все время моей работы в полиции, и вижу спарринг-партнеров в действии. Хорошо работают! Мужчина так вообще в скором времени может переходить в профессионалы. Если бы в «Ред Стар» были такие парни, эта команда никогда не скатилась бы во вторую лигу, это я вам говорю!