– Хорошо. Тогда ты понимаешь, как я себя чувствовала, когда ты всё рассказал обо мне. – Её тон повысился. – В столовой полной людей!
Да, пожалуй, это не самое лучшее место для серьёзного разговора с ней. Я дорого заплатил за этот урок.
– Я сожалею об этом. Я не думал, что ситуация так усложнится. Я просто хотел, чтобы ты выслушала и поняла меня.
– Ты хотел, чтобы я поняла? Тогда почему для начала ты сам не попробуешь понять? – Она предприняла усилие, чтобы успокоиться, сделала глубокий вдох и продолжила, контролируя голос. – Ты можешь представить себе, что я почувствовала, поняв, что рассказала тебе очень личное о тебе же, думая, что ты Итан?
Я нахмурился.
– И в чём проблема? Ты же не рассказала тогда о своих диких фантазиях насчет меня.
Как бы то ни было, как только я произнёс эти слова, у неё на щеках появился румянец, что в этот момент было не слишком хорошо.
– Нет, я всего-навсего рассказала тебе о самом сокровенном моменте своей жизни. О своем первом поцелуе. С тобой.
– А я сказал тебе, насколько удивительным он был для меня. И что?
Её плечи немного опустились, а голос становился всё тише.
– Я рассказала тебе о бабочках, которые появлялялись вместе с твоими сообщениями.
Сейчас я должен был прикусить щёку изнутри, чтобы удержаться от улыбки. Это ведь всегда связано с бабочками, верно?
– Я никогда не слышал ничего милее этого, клянусь.
Правда в том, что из-за этого я чувствовал себя совершенно особенным.
Я думал, что она уже достигла своего максимального уровня смущения, но, очевидно, был неправ. Сьюзан закрыла лицо руками, чтобы спрятаться от меня, и захныкала:
– Я практически призналась, что не стала бы спать с тобой, потому что ты бабник.
Так как она не могла меня видеть, я закатил глаза.
– Да, это было немного обидно. – Затем я осторожно оторвал её руки от лица и заставил посмотреть на меня. – Но в конечном итоге это только заставило меня влюбиться в тебя ещё сильнее. Я захотел стать для тебя тем самым особенным парнем. И всё ещё хочу им быть, Сью… – Я протянул руку и погладил её по щеке, потому что, если прямо в эту секунду не смогу коснуться её, я умру. – Для меня ты никогда не стала бы мимолётным увлечением.
– Ты не понимаешь. – Хоть она и покачала головой и вздохнула, но не сбросила мою руку. – Ты вообще никогда не должен был всё это услышать. Это просто неправильно.
Так что, вся проблема была не из-за лжи и обмана, а из-за того, что она сказала мне правду? Я посмотрел на неё в полном недоумении.
– Это что, всё было только из-за этого? Ты почувствовала смущение только потому, что призналась мне в каких-то глупостях?
Надувшись, она отвела подбородок от моих пальцев и быстро отодвинулась от меня немного дальше, добавив к досадному расстоянию, разделяющему нас, ещё несколько дюймов.
– Это ты считаешь их глупостями. Для меня это серьёзно.
– Я знаю, что серьёзно, – сказал я быстро. Чёрт возьми, я не имел в виду, что глупости в смысле... ну, глупости. Всё это было так же важно для меня, как и для неё. Я не спал ни с одной девушкой со дня, как мы встретились, и я не хочу больше ни на кого смотреть, кроме неё. Она единственная, кого я хочу... во всех смыслах. Только она, похоже, этого до сих пор не понимает. – На самом деле ты заставила меня о многом задуматься, – сказал я ей честно.
Она поморщилась и фыркнула, её сомнения были вполне очевидны. Она действительно думает, что я хочу просто затащить её в постель? Только и всего? Я наклонил голову, копируя её недоверчивый взгляд.
– Это не то, о чём я думал.
– Не имеет значения, думал ты так или нет, – пробормотала она.
Эта девушка сводила меня с ума своим упрямством. Перенеся свой вес на руки, упирающиеся об стол, и свесив голову между плеч, я прорычал сквозь зубы:
– Сью, скажи мне, что имеет значение, потому что я действительно не знаю, как правильно вести себя с тобой.
Минута прошла в молчании. Сьюзан начала заламывать руки, лежащие на коленях.
– В тот день ты обманул меня. Весь вечер ты врал мне и заставил полностью открыться тебе. Ты всё знаешь о моих чувствах. А я ничего не знаю о твоих.
По-прежнему держа руки на краю стола, я поднял голову и нахмурился.
– Ты шутишь? С того дня, когда ты вошла в нашу кухню и позволила угостить тебя киви, я не мог быть более очевидным в своих чувствах к тебе. Я так сильно хотел, чтобы у нас всё было исключительно. Как ты думаешь, я каждый раз лгал, когда разговаривал с тобой? И во всех сообщениях, что посылал тебе?
Её губы немного задрожали.
– Не совсем лгал, но ты дал ясно понять, что я для тебя не более чем очередной трофей.
– Разве? Когда? – Я выпрямился и в порядке самообороны скрестил руки на груди. – Когда я поставил тебе засос, а потом спрятал его под банданой, чтоб никто не доставал тебя глупыми вопросами? Или когда, оставшись наедине, я поцеловал тебя и никому не сказал об этом, потому что подумал, что тебе бы это не понравилось? И поверь мне, это был один из тех адски горячих поцелуев, которым бы я с радостью похвастался.
Я вспомнил, как она сказала мне, когда думала, что я Итан, что Крис, скорее всего, счёл, что это был ужаснейший поцелуй. Ах, как ты не права, детка.
Сьюзан сглотнула и приоткрыла губы, но не произнесла ни слова.
Мне нужно дотронуться до неё, убедить её с помощью простого прикосновения, поэтому я протянул руку и кончиками пальцев погладил её шелковистую щёку. Наши взгляды встретились, и я спросил её гораздо более мягким тоном:
– Или же я относился к тебе как к трофею, когда ты позволила мне утешить тебя после решения твоих родителей развестись? Ты действительно думаешь, что именно это было у меня в мыслях?
Кажется, она сдалась. Сьюзан потерла руками лицо и сладко застонала:
– Я не знаю, что думать.
Ну, если даже она не знает, то я знаю. Всё указывало на один единственный факт. Мы влюбились в друг друга. И её отрицание этого никак не отменяет самого факта.
Внезапно Сью напряглась, отдёрнув руки от лица. Она с испугом смотрела на свои открытые ладони. Наверное, она увидела то же самое, что и я, под её губой. Розовый случайно смазанный блеск для губ. Из-за смущения её щёки покраснели. Когда она судорожно вытерла подбородок совершенно не в том месте, я усмехнулся, но не мог не помочь ей.
Я взял её за руку и отвёл её ладони подальше от лица, а затем своим большим пальцем, намеренно медленно, провёл по крошечному пятну под её нижней губой, стирая след. Сьюзан застыла, глядя на меня широко открытыми глазами.
– Тут, теперь чисто, – сказал я, вытирая оказавшийся теперь у меня на пальце блеск для губ о свои брюки. И с ласковой улыбкой я добавил: – Всё равно ты мне больше нравишься без макияжа. У тебя естественная красота
Сьюзан потупила взгляд. Она почему-то плохо воспринимала комплименты –становилась застенчивой. Но сейчас не время стесняться. Костяшками пальцев я приподнял её подбородок и наклонился чуть ближе. Меня окутал аппетитный запах её кожи, и в моих мыслях осталось лишь одно желание.
– Открою секрет, – прошептал я. – Целовать накрашенные губы ужасно раздражает.
Я не дал ей времени отклониться и быстро поцеловал её. Сьюзан в шоке затаила дыхание. О Боже, это перебор? Предвидя ещё одну пощёчину, я втянул в себя голову и зажмурился. Во мне напрягся каждый мускул, ожидая получить шлепок от её руки.
Но удара не последовало. Услышав хихиканье Сью, я осторожно приоткрыл один глаз.
– Ты не собираешься дать мне пощёчину?
Сидя всё так же на том же месте и не отстраняясь от меня, она расплылась в милой улыбке.
– Думаю, нет.
– Хорошо. – У меня вырвался вздох облегчения, и я выпрямился, моё сердце от радости стало танцевать брейк. Мы, наконец, преодолели гнев. Сью уже готова подпустить меня к себе, но этого целомудренного поцелуя недостаточно. Я хотел большего. Сейчас. И, судя по её горящему взгляду, она хочет того же. Меня охватило страстное желание и непоколебимая уверенность, отчего на одной стороне появилась ухмылка. – Можно я опять это сделаю?