— Настоящее потрясение пришлось пережить мне, в прошлую пятницу, благодаря поверенному леди Дормер, мистеру Притчарду из «Линкольнз инн». Он написал мне, спрашивая, не могу ли я назвать точное время смерти генерала Фентимана с точностью до часа и минуты. Я, разумеется, ответил, что, учитывая не совсем обычные сопутствующие обстоятельства, я не могу ответить на вопрос так точно, как мне хотелось бы, но я так понял, что по мнению доктора Пенберти генерал скончался до полудня одиннадцатого ноября. Тогда мистер Притчард спросил, нельзя ли ему повидаться со мною, не откладывая, ибо ему необходимо обсудить дело крайней срочности и важности. Таким образом, я назначил встречу в понедельник вечером, и по прибытии мистер Притчард сообщил мне следующие подробности.
За много лет до смерти леди Дормер, — которая, как я уже говорил, отличалась исключительной широтою души, — составила завещание. К тому времени ее муж и дочь умерли. У Генри Дормера родных было мало, и все люди относительно богатые. По собственному своему желанию он недурно обеспечил их всех, а оставшееся состояние, — что-то около семи сотен тысяч фунтов, — передал жене, особо оговорив, что она вольна считать эти деньги своей безраздельной собственностью и поступать с ними по своему усмотрению, без каких-либо ограничений. Таким образом, по завещанию леди Дормер, эта изрядная сумма, — если не считать нескольких пожертвований филантропического и личного характера, перечислением которых я вас утруждать не стану, — поделена между людьми, в силу тех или иных причин более прочих имеющих право на ее привязанность. Двенадцать тысяч фунтов отходят к мисс Анне Дорланд. Все остальное переходит к ее брату, генералу Фентиману, если на момент ее смерти он еще будет жив. Если, с другой стороны, он умирает первым, условия меняются. В этом случае основная сумма отходит к мисс Дорланд, а пятнадцать тысяч фунтов должны быть поровну поделены между майором Робертом Фентиманом и его братом Джорджем.
Уимзи тихонько присвистнул.
— Целиком и полностью с вами согласен, — промолвил мистер Мерблз. Ситуация и впрямь в высшей степени затруднительная. Леди Дормер умерла одиннадцатого ноября, точнехонько в 10:37 утра. Генерал Фентиман скончался тем же утром, в котором часу — непонятно, предположительно после десяти утра, поскольку именно в это время он обычно приходил в клуб, и со всей определенностью до семи вечера, когда смерть его обнаружилась. Если генерал умер сразу по прибытии или в любое время до 10:36, тогда мисс Дорланд богатая наследница, а мои клиенты Фентиманы получают только по семь тысяч фунтов на каждого. С другой стороны, если смерть его наступила хотя бы несколько секунд спустя после 10:37, мисс Дорланд получает только двенадцать тысяч фунтов, Джордж Фентиман остается лишь со скудным вспомоществованием, отошедшим к нему по отцовскому завещанию, в то время как Роберт Фентиман, наследник имущества, очищенного от долгов и завещательных отказов, получает весьма значительное состояние, превышающее полмиллиона.
— Ну и что же вы хотите от меня? — поинтересовался Уимзи.
— Ну как же, — смущенно откашлялся адвокат, — мне пришло в голову, что вы, с вашими, да будет мне позволено сказать, исключительными способностями к дедукции и анализу, сможете разрешить эту весьма трудную и деликатную проблему, касающуюся точного времени смерти генерала Фентимана. Вы были в клубе, когда наступила смерть; вы видели тело; вы знаете обстановку и вовлеченных лиц; вы, в силу своего статуса и характера, превосходно подходите для того, чтобы провести необходимое расследование, не создавая никакой… гм! — лишней шумихи или… э-э-э… скандала, или, скажем, дурной славы, каковые, надо ли уточнять, претят всем заинтересованным лицам.
— Очень щекотливая ситуация, — проговорил Уимзи. — Весьма и весьма щекотливая.
— Именно так, — подтвердил адвокат с некоторой горячностью. — Ведь в нашем нынешнем положении невозможно привести в исполнение ни завещание, ни… словом, ничего нельзя предпринять. Очень досадно, что все обстоятельства дела не были известны в тот момент, когда… хм… тело генерала Фентимана было доступно для осмотра. Естественно, мистер Притчард понятия не имел о двусмысленности ситуации, а я, не зная про завещание леди Дормер, даже помыслить не мог, что свидетельства о смерти, выписанного доктором Пенберти, вдруг окажется недостаточным.
— А нельзя ли убедить стороны прибегнуть к полюбовному соглашению? предложил Уимзи.
— Если мы не сможем прийти к каким-либо удовлетворительным выводам касательно точного времени смерти, тогда, наверное, ничего другого нам не останется. Но на данный момент есть ряд препятствий…
— Кто-то жадничает, э? Надо думать, вы предпочли бы не переходить на личности? Нет? Хм-м, хорошо же! На беспристрастный взгляд стороннего наблюдателя, вы столкнулись с премиленькой, просто-таки лакомой проблемкой, знаете ли!
— Значит, вы возьметесь разрешить ее для нас, лорд Питер?
Уимзи отстучал пальцами замысловатый фуговый пассаж по подлокотнику кресла.
— На вашем месте, Мерблз, я бы снова попытался добиться полюбовного соглашения.
— Значит, вам кажется, — уточнил мистер Мерблз, — будто моих клиентов ждет верный проигрыш?
— Нет… не могу утверждать наверняка. Кстати, Мерблз, а кто ваш клиент — Роберт или Джордж?
— Скорее, семья Фентиманов в целом. Я, разумеется, понимаю, что выигрыш Роберта обернется убытком для Джорджа. Но обе стороны хотят только одного: установить истинную последовательность событий.
— Ясно. Что бы я не раскопал, вы готовы смириться с фактами?
— Разумеется.
— Вне зависимости от того, окажутся ли факты благоприятными или нет?
— Иной линии поведения я для себя и не мыслю, — чопорно отозвался мистер Мерблз.
— И я об этом знаю, сэр. Но… впрочем, ладно! — я всего лишь имел в виду… Вот послушайте, сэр! Вам в детстве не приходилось шуровать палкой или что уж там под руку подвернется в мирной, таинственной на вид заводи, просто проверяя — а что там, на дне?
— Очень часто, — подтвердил мистер Мерблз. — В юные годы я весьма увлекался естественной историей и собрал недурную коллекцию (если, спустя столько лет, способен оценить ее объективно) прудовой фауны.
— А вам не приходилось в ходе исследований взбаламутить тучи чертовски зловонной грязи?
— Дорогой мой лорд Питер — вы меня просто пугаете!
— О, я не думаю, что причины для страха есть. Я всего лишь вас предупреждаю: так, на всякий случай. Разумеется, если вы желаете, я расследую это дело, ни минуты не колеблясь.
— Очень любезно с вашей стороны.
— Ничего подобного. Я-то повеселюсь вовсю. А если всплывет что-то странненькое, так это уж ваша забота. Ведь никогда не знаешь, чего ждать.
— Если вы решите, что никаких удовлетворительных выводов сделать не удастся, — продолжал мистер Мерблз, — мы всегда сможем вернуться к полюбовному соглашению. Я уверен, что заинтересованные стороны стремятся избежать судебного процесса.
— А то, чего доброго, все состояние уйдет на покрытие расходов? Очень мудро. Надеюсь, задача эта выполнима. Вы уже принимались наводить справки?
— Так, ничего важного. Мне бы хотелось, чтобы вы начали расследование с исходной точки.
— Очень хорошо. Я начну завтра же и буду держать вас в курсе.
Юрист поблагодарил хозяина и откланялся. Уимзи посидел еще немного в задумчивости, а затем позвонил, призывая слугу.
— Бантер, будьте добры, новую записную книжку. Напишите на обложке «Фентиман» и приготовьтесь во всеоружии сопровождать меня завтра в клуб «Беллона»: с фотоаппаратом и прочим снаряжением.
— Как скажете, милорд. Я так понимаю, ваша светлость начинает новое расследование?
— Да, Бантер — новехонькое, с иголочки!
— Осмелюсь полюбопытствовать, перспективное ли дело, милорд?
— Да, есть за что зацепиться. То же справедливо и в отношении дикобраза. Не суть важно. Прочь, унылая скука! Бантер, будьте так добры, учитесь смотреть на жизнь беспристрастно. Возьмите в пример гончую, которая с одинаковым, непредвзятым рвением берет след отцеубийцы — или анисовых капель.