Хотя он хотел бы завести любовницу. То есть девушку, которая стала бы подругой. Подругой, которая бы приходила к нему домой пару раз в неделю и занималась с ним сексом. Кто-то, кто просто хотел хорошо провести время и покататься на нем, как на коне-качалке. Кто-то не сумасшедший. Но здесь было одно «но». Стефани Эндрюс не выглядела сумасшедшей - пока не появилась в Сиэтле со своими обидами и с «береттой».
После того выстрела Роб не занимался сексом. Не то чтобы он не мог или потерял желание. Просто каждый раз, когда он видел женщину, которая ему нравилась, и которой, казалось, нравился он, тихий голос в его голове всегда останавливал это, прежде чем
это начиналось. «Разве она стоит того, чтобы умереть? - спрашивал голос. - Разве она стоит твоей жизни?»
Ответ всегда был отрицательным.
Выехав с парковочного места, Роб посмотрел в зеркало заднего вида на магазин «MС». Даже если это была восхитительная рыжеволосая женщина с длинными ногами и красивой попкой.
Проехав через улицу, Саттер остановился на бензоколонке самообслуживания «Шеврон»44 и стал заправлять «Хаммер», прислонившись к боку машины и приготовившись к долгому ожиданию. Его взгляд снова вернулся ко входу в продуктовый магазин. Кто бы ни придумал аксиому: чем больше ты обходишься без секса, тем меньше ты его хочешь, - этот человек был идиотом. Роб, возможно, не думал о сексе все время, но когда думал, все еще хотел заняться им.
Пикап «Тойота» остановился позади «Хаммера», оттуда вышла маленькая блондинка и направилась к Саттеру. Ее звали Роуз Лейк. Ей было двадцать восемь, и она походила на маленькую куколку Барби. Летом она любила носить топики без лифчиков. Да, он это заметил. То, что он не занимался сексом, не значило, что он не был мужиком. Сегодня она надела обтягивающие джинсы «Рэнглер» и джинсовую куртку с искусственным белым мехом внутри.
Щеки порозовели от холода.
- Привет, - окликнула она Роба, останавливаясь перед ним.
- Привет, Роуз. Как ты?
- Хорошо. Слышала, ты вернулся.
Он сдвинул солнечные очки на макушку.
- Да, я вернулся прошлой ночью.
- Куда ты ездил?
- Катался на лыжах с друзьями.
Роуз опустила подбородок и взглянула на него уголком светло-голубых глаз:
- Чем теперь занимаешься?
Он распознал приглашение и засунул пальцы в передний карман «Левисов».
- Заправляю «Хаммер».
Да, она был симпатичной, и он не раз чувствовал искушение взять то, что она предлагала.
- А что насчет того, что будет, когда ты уедешь отсюда? - спросила Роуз.
Роб даже сейчас чувствовал это искушение.
- Мне нужно многое сделать: открытие магазина через несколько недель.
Она протянула руку и дернула за лацкан его куртки.
- Я могла бы помочь тебе.
Но недостаточное, чтобы выбросить все предостережения из головы.
- Спасибо, но это бумажная работа, которую я должен сделать сам. - Все-таки не было ничего плохого в том, чтобы поболтать с симпатичной девушкой, пока наполняется бак «Хаммера». - Что-нибудь интересное произошло, пока меня не было?
- Эммет Барнс арестовали за пьянство и нарушение общественного порядка, но в этом нет ничего нового или интересного. «Спадс энд Садс» нарушили режим здорового питания, но в этом тоже нет ничего нового.
Вытащив руку из кармана, Роб потянулся к своим солнечным очкам.
- О, и я слышала, что ты - гей.
Насос отключился, а рука Саттера застыла в воздухе.
- Что?
- Моя мама была в салоне «Завейся и покрасься» сегодня утром, а то корни отрасли, и слышала, как Иден Хансен сказала Дикси Хоу, что ты гей.
Роб опустил руку.
- Владелица торгового центра «Хансен» сказала это?
Роуз кивнула:
- Да. Не знаю, где она это услышала.
С чего бы Иден говорить, что он - гей? Это не имело смысла. Роб не одевался как гей, и на его «Хаммере» не было радужной наклейки. Ему не нравилось краситься или слушать Шер. Ему было по барабану, когда его носки оказывались разными, если они были чистыми, - только это имело значение. И единственным продуктом по уходу за волосами, имевшимся у него, был шампунь.
- Я не гей.