Взяв лопаточку, Кейт перемешала гранолу. Насмехаясь над ним.
- Этот рецепт не был секретом, как, например, семь трав и специй полковника Сандерса.
- Ты знала, что я работал над ним, чтобы продавать в своем магазине.
Она пожала плечами:
- Ты потерял время. Ты проиграл.
- Что? - Ему хотелось схватить ее и потрясти, и прижать к своей груди так крепко, чтобы он мог впитать ее своим телом.
Кейт откусила и задумчиво пожевала:
- Ммм. Хочешь кусочек?
Черт возьми, у нее есть характер. И это Робу в ней нравилось, и он хотел, чтобы его жизнь снова стала такой, какой была до того, как Кейт решила, что им нужны постоянные отношения.
- Ты не отказалась от своей бредовой идеи насчет брака?
- С тобой? Отказалась. - Она сложила руки под грудью и заявила: - Сын Харви Мидлтона, Брайс, пригласил меня на свидание.
Прошло менее двадцати четырех часов с того момента, как она призналась ему в любви, и она уже собиралась на свидание?
- Ты не можешь пойти с ним.
- Почему?
«Потому что я так сказал», - вероятно, было не лучшим ответом.
- Потому что он лысеет.
Кейт посмотрела на него, как будто он потерял разум. Скорее всего потому, что Роб чувствовал себя так, будто на самом деле потерял его.
- Ну и иди с ним на свидание. Это меня не касается, - сказал он, отвернулся и пошел из подсобки в торговый зал магазина. Если Брайс Мидлтон наложит руки на Кейт, Роб не будет брать его в захват и показывать, где раки зимуют.
Грейс отвлеклась от разговора со Стэнли. Она улыбалась.
- Как ты себя чувствуешь, Роберт?
- По сравнению с чем? - отрезал он.
Слишком большая цена за то, чтобы не позволить Кейт свести его с ума.
Легкий бриз вызывал рябь на поверхности озера Фиш Хук, а лучи теплого послеполуденного солнца маленькими искорками отражались в волнах. Подол кремового шифонового платья колыхался чуть выше колен Грейс Саттер, пока она дочитывала последнюю строчку поэмы своему жениху и всем собравшимся в Соки-парк.
Невеста и жених стояли в изящной беседке, увитой зеленью, посреди маленькой лужайки. Церемонию вел проповедник из городской церкви. Кейт стояла позади деда и заметила, как задрожали его руки, когда он вытащил из кармана поэму. Расправив листок, Стэнли начал:
Черно- серый в моей жизни