— Пить? — слабым голосом переспросила на всякий случай.
Как я могла додуматься до такого? А если и додумалась бы и выпила, а это яд?
— Держите тоже, Херн, — сбоку зашевелились белые пятна. — Пока вы не умеете обращаться с магией восстановления, то будете употреблять такие напитки.
Послышался звон стекла и следом за ним громкий глоток. Дрожащими руками, я повторила процедуру за своим соседом, а учитель Дориан незаметно нас покинул.
— Фу! — согнулась так, что грудь чуть не соприкоснулась с коленями.
Недопитая жидкость булькнула во флаконе, который я чудом удержала в ладони. Хотелось тут же выплюнуть несусветную бурду, своей горечью напоминавшую заплесневелую редьку. Но благодаря невероятной силе воли, я сдержалась и лишь скривила лицо, будто увидела изуродованную крысу.
— Первый раз?
Мне было настолько гадко, что понять, что я не поняла, кому был адресован вопрос.
— А? — я повернулась на источник звука.
Перед глазами оказался сидящий рядом со мной непризнанный Херн. В тонких волосатых руках покоилась пуская баночка, которую непризнанный вертел между пальцев.
— Зелье пьёшь впервые? — пояснил студент и подкинул стекляшку вверх.
Я давно узнала в парне лучшего друга пропавшего Кая и успела изрядно удивиться. С тех пор, как исчез сосед, Херн сделался нелюдимым и тихим. На все вопросы он отвечал огрызанием или молчанием. Поговаривали ещё, что студент не соблюдал комендантский час, назначенный ректором, и был пойман где-то за пределами Академии поздно ночью.
— Да, — кивнула и кашлянула. — Что это?
— Ты давай, пей до дна, — Херн усмехнулся. — И баночку потом сдай в медпункт.
— Зачем? — предприняла попытку выпить эту гадость за один глоток.
Благо Херн оказался на редкость разговорчив. И, сосредоточившись на его голосе, я всё-таки допила мерзость.
— Нечего собственность Академии уничтожать, — хмыкнул студент, подражая голосу ректора. — Вы здесь учитесь для того, чтобы научиться контролировать своего дикого зверя, а не превратиться в грязную свинью.
Он прозвучал настолько близко к оригиналу, что я прыснула от смеха, и даже привкус дохлой крысы как-то улетучился с языка.
— Похоже! — похвалила Херна и отложила склянку, проводив её взглядом.
Херн покачнулся на лавке и, закинув руки за голову, простонал.
— Вот тебе на, сражаются они, а мы тут сидим, как самые слабые, — парень смотрел на продолжавшиеся поединки.
Мимо нас пролетел студент с протяжным воплем.
— Вот бы побыстрее зверя пробудить и больше не играть в эти детские игры! — восклицая Херн подался грудью вперёд, но скривил лицо и вернулся на место. — Сейчас даже регенерация ни к чёрту! Эх!
На уроках рассказывали, что оборотни, обретая зверя, получают множество возможностей от быстрого заживления ран вплоть до возможности летать, если внутри сидит орёл. Я мечтательно прикрыла глаза. Вот бы увидеть мир с высоты птичьего полёта! Всё, наверное, будет казаться крошечным и несущественным! Люди, деревья, города…
Я бы пролетела над своей деревней, размахивая тяжёлыми красивыми крыльями нежного коричневого цвета! Помахала бы школьным учителям пёстрым пером и приземлилась в саду у бабули. И, заметив меня, гордую, но безобидную хищную птицу, доказала ей, что я совсем никакой не монстр…
— Как думаешь, Лея, — из красивых фантазий меня вытянул голос непризнанного. — Кем бы ты была?
— Птицей, — не задумываясь, ответила, не скрывая улыбки. — А ты?
— Я точно медведь, не иначе! Бурый, мощный, большой! И лапы у меня ух какие! Никто бы не осмелился даже взглянуть косо! — с каждой фразой мужской тембр становился всё громче, приобретая истеричные нотки. — Я бы быстро всех построил в этой дряной Академии!
— Тише! — теперь уже я пыталась успокоить человека и отговорить от громких, непозволительных высказываний.
Благо выкрики Хера тонули в общей суете стонов, кряхтений и падений. Студенты сражались на последнем издыхании, подгоняемые резво снующим между парами, учителем.
— Меня достало это всё уже, Лея, — додумался зашептать Херн и наклонился ближе, задевая моё плечо своим. — Ты же тоже уже не можешь это терпеть. Я слышал, что ты задаёшь вопросы, видел тебя прошлой ночью в холле.
Мурашки пробежались по коже к макушке головы. Корни волос зачесались, но я боялась дёрнуться, чтобы не спугнуть вдруг открывающегося мне непризнанного. Херн тоже ищет правду. Возможно, нам стоило объединить усилия.
— Что ты знаешь, Херн? — шептала, а сама краем глаза поглядывала на запыхавшихся студентов у стены.