Я напряглась. Мысли, как и эмоции, безумно кружили в голове, отдаваясь жуткой болью в висках. Я не понимала, с чего всё началось. Почему Херн вдруг стал таким?
— Мы обсуждали Кая…
Единственное, что я смогла ответить. Ведь во время разговора, Херн начал кричать.
— Кая, конечно, Кая! — взвизгнула девушка, ласково поглаживая дрожащего студента по голове. — Он и слышать о нём не мог, после того, как тот сбежал! А ты! Как ты посмела мучить его!
— Тише-тише, — притихший голос учителя должен был успокоить девушку, но та вновь принялась обвинять во всём меня.
И не напрасно. Наверное, так и было! Это из-за моих вопросов Херну стало плохо!
— Всё! — учитель обхватил студента за щёки и начал крутить его голову. — Похоже на отравление. Он принимал что-то, Лея?
— Нет… — я замолчала. — Только ваше зелье.
Отпустив парня, Дориан поднялся с колен на ноги. Руки учителя похлопали себя по бёдрам. Чуть позже в его ладонях оказалась новая стеклянная бутылочка, поглядев на которую мужчина приоткрыл рот. Красноватая жидкость перетекала с одного края к другому, стоило мужчине потрясти ёмкость.
— Как же так вышло? — практически беззвучно прошептал пепельноволосый.
Зелье! Точно! Я быстро развернулась, хватая банку за спиной, и всучила её в руки учителя.
Прислушалась к ощущениям — желудок свернулся в тряпочку, а кислая тошнота подкатывала к горлу. Моя ладонь сжалась на рту, сдавливая губы до боли. В голове продолжала звенеть паника. Нас отравили!
Перед глазами прыгали цветастые огоньки, закрывавшие обзор на нюхавшего пустые колбы учителя. Я потрясла головой, вытряхивая из глаз искры. Что же делать?! При отравлении бабушка всегда бежала в туалет очищать желудок!
— Лея, дышите, — теперь учитель оказался напротив меня, аккуратно накрывая мои руки своими горячими ладонями, об которые я практически обожглась и дёрнулась от жара. — Вы выпили нормальное зелье.
Как?
— Дышите, спокойно.
Тем временем, студенты поднимали бедного Херна и волокли из зала, придерживая парня под обе руки.
— Вы не отправлены, Лея, — мужчина небрежно улыбнулся.
Огни из глаз ушли, будто по щелчку пальцев, и я вновь увидела мир в естественных красках. Отпустило!
— Я не отравлена? — не верю.
Почему мне тогда хочется быстрее прочистить желудок? Почему в голове оборотни скребутся когтями о стены?
— Нет, вы выпили зелье лечения, — заверил Дориан тихим голосом и склонился ещё ниже, практически утыкаясь лбом в мои колени. — Я не понимаю…
Но он притих на полуслове. Из печального и озадаченного мужчину, он вдруг превратился в себя обыкновенного. Задрав подбородок выше, учитель поднялся на ноги и отошёл от меня на шаг.
— Ох, это я виноват! Простите меня! — учитель Дориан сложил ладони вместе. — Луна меня покарает! Я виноват, так виноват!
Когда парни, тащившие Херна, скрылись в тёмном коридоре, учитель Дориан посеменил за ними.
— Лея! Не сметь идти за нами! — из-за поворота выкрикнул учитель. — Лима посидите с ней, пожалуйста, пока Лея не придёт в себя!
Рыжеволосая девушка закатила глаза, но не посмела перечить уже убежавшему преподавателю.
Она не давала мне покинуть помещение ещё слишком долго! За это время я уже успела прийти в себя десять раз и ещё десять раз устать!
Наконец, Лима решила, что задание выполнено и ушла восвояси.
Об исчезновении Кая она ничего нового не знала.
Глава 6. У каждого своя тайна
Носок левой ноги в сторону, шаг правой вперёд. Ступать надо легко, представляя, что ноги это крылья бабочки, а пола просто не существует.
Левая нога пытается вновь вернуться к правой, но та совершает новый быстрый, но плавный выпад. Затем…
Затем я путаюсь в ногах и вместо нежного порхания, начинаю звонко топтаться в тренировочном зале, попутно стирая кулаки в кровь от ударов по деревянному манекену в форме волчонка.
Сердце облилось кровью, когда учитель Дориан впервые представил нашей группе чучела животных и приказал выместить на них всю свою ярость. Все студенты принялись колотить игрушки, а я тогда встала напротив волчонка и расстроилась.
«Лея, почему вы не сражаетесь?» — заметив моё бездействие, учитель повысил голос.
Во время занятий преподаватель боевых искусств всегда вёл себя громко и строго. Пусть учитель Дориан и закрывал глаза на некоторые промахи студентов, однако распоясываться и бездельничать не разрешал никому, подстраивая нагрузку для каждого индивидуально такую, что мы радовались тому, что его урок всегда был последним. Мужчина выжимал из непризнанных все соки, выматывая каждого ученика полностью.