Теперь я обязана пойти и узнать, что за книга. Своеобразный пароль?
И, разумеется, я представила подвал, костёр, кучу парней и себя с книгой, наряженную в ночнушку. Как же хорошо, что там будут девочки! А наш «горячий» Иден, надеюсь, не придёт.
Хотя у него письмо, которое я нашла в стене и даже не узнала, что там!
Спустя время после разговора с Вив, я успокоилась по отношению к лидеру волков. Не убийца. Как же тепло на душе, стоит лишь в мыслях произнести эти слова.
Теперь я вновь смогу с ним взаимодействовать. Хоть и не особо того желаю.
Подушка задрожала. Храпит, что ли, наглый поедатель женской косметики?
Сзади тоже оказалось неспокойно. Соседняя кровать скрипнула, и что-то легонько шмякнулось об пол.
Среагировав на звук, я повернула лишь голову и увидела, как женская нога, вылезла из-под простыни и ступнёй упирается в пол.
Хорошая идея, мне тоже жарко.
Я повторила манипуляцию с ногой и почувствовала, как приятный холодок успокаивает тело приятной волной. Это напомнило мне реку у села.
Температура тела упала до комфортной, и я уснула спокойным непродолжительным сном.
Утро для нас обеих наступило рано. Винсент опять поднял всех на ноги своим несносным поведением.
Гонялся по всей комнате до тех пор, пока Вив не встала и не попыталась прихлопнуть его подушкой. И только после этого безумное животное исчезло с поля зрения. К сожалению, нам заснуть уже не удалось.
Зато мы первыми приняли водные процедуры и смогли позволить себе полениться перед завтраком, на который соседка соизволила явиться, чему я была очень рада. Мне нравилось проводить с ней время.
— О чём ты мечтаешь, Вивьен?
Светлые брови приподнялись, но девушка быстро подавила эмоции и села за стол, открывая баночку с мазью.
— Не знаю, — пожала плечами соседка и подцепила указательным пальцем густой розоватый крем.
И только я хотела возразить, что любой человек и оборотень о чём-то мечтает, как Вивьен решилась ответить:
— Хочу быть оборотнем, — размазала по лицу средство и тихо завернула баночку.
— Так и так оборотень.
Вздох, и Вивьен прикрывает глаза, чтобы намазать пахнущим розой кремом ещё и веки.
— Непризнанная, а не оборотень. Я же говорю, они нас за равных не считают.
Я в не верила, хоть старшекурсники не раз пытались убедить нас в этом. При этом они готовы нас защищать! И на общих собраниях высказывались громче непризнанных, что обеспокоены нашей пропажей!
— А ты о чём? — с тоской переставив крем для лица на другое место, поинтересовалась соседка.
О чём она спрашивала было очевидно.
— Я мечтаю быть полезной. Друзьям и тем, кто вокруг меня. А ещё, — слова вылетали быстро. — Для мира.
Желая быть хоть кому-то нужной, я пристрастилась подслушивать деревенские сплетни. В большинстве своём разговоры на рынке и площади сводились к обсуждению цен и чьего-то внешнего вида, но иногда слышались и любопытные обрывки фраз.
Разгадывать, о чём именно шепчутся люди и что их волнует, стало для меня главным увлечением. И удаляла я этому делу всё своё свободное от учёбы и работы по хозяйству время.
Иногда я могла услышать, кто в кого тайно влюблён, но решается сделать первый шаг. Тогда же на сцену выходила я и всеми силами пыталась как-то подтолкнуть два сердца сойтись.
Вначале получалось туго, но вскоре я наловчилась и поняла, что в первую очередь стоит узнать мнение и семейное положение второй стороны, перед тем, как запирать двоих людей в сарае.
— Как благородно, — покачала головой Вив и воткнула в смявшиеся за беспокойную ночь волосы пёстрый гребень. — Родители, видать, тебя воспитывали. Отличница, красавица, так ещё и альтруистка?
В груди закололо. Но я попыталась расслабиться.
— Бабушка строгая у меня, — хотела рассказать больше, поделиться той болью, которую пережила за годы жизни, но сумела вымолвить лишь три жалких слова.
— Как и у меня. Жизнь до Академии была не выносима…
Пол у моих ног слегка кружился. Кажется, недосып за эти дни всё-таки повлиял на меня. Не слыша уже ничего, кроме длинного протяжного гула, я свалилась вниз, ударяясь головой о мягкий матрас.
Силы в мышцах быстро покинули тело, не дав удержаться на ногах.
Последнее, чем я увидела это голубую ящерицу почему-то казавшуюся ярко-жёлтой.
Глава 7. Полнолуние
Каменная лестница едва освещалась редкими зажженными свечами. Участок под ней же оставался полностью тёмным. С введением комендантского часа, практически весь свет в Академии затухал. В этом не было большего практически смысла, скорее больше показательности, ведь ночью выходить из крыла общежития и так запрещено. А всё почему? Потому что молодых оборотней так и тянет устраивать по ночам межклановые разборки и любовные встречи. И если второе явление более-менее безобидное, и на него преподаватели закрывали глаза, то свидетелем первого даже мне не посчастливилось.