Мужчина хрюкнул, оценив мой честный ответ, а потом набрал в рот слюны и харкнул в сторону, на что мне захотелось выкинуть его со двора. Он скривился и начал свой разговор:
– В общем, мне тут Игорь Александрович сказал…
– А что, у вас сменилось руководство? – поинтересовалась, прекрасно зная, что участковый буквально боготворил ненавистного предпринимателя. За три года Давыдов купил все и всех в районе, подминая под себя. И Луханкин не стал исключением.
Не хотелось ничего знать об этой гниде. Пусть держится подальше от меня и моей семьи.
Евгений Николаевич недовольно скривился и, почесав нос, лениво выдал:
– Ты бы Логинова не бурагозила…
– Прошу уточнить, что вы имеете в виду, – невинно поинтересовалась, надеясь, что он смутится, но чуда не произошло.
Мужчина противно усмехнулся и начал:
– У Давыдова в понедельник день рождения и вся администрация поедет поздравлять его. Будет банкет и мы…
– Рада за него. Я не поеду, – отчеканила, чтобы обрубить продолжение и ненужный вопрос.
– Тебя не спрашивают, – грубо рявкнул он, начиная злиться, что особо не скрывал.
Удивилась, как окрысился мужчина, хотя от него совсем неудивительно, и проговорила:
– И кто меня заставит?
– Игорь Александрович для поселка слишком много делает. Поэтому если нужно будет, то…
– Я ничего не буду, это не входит в мои обязанности, и ни перед кем я заискивать не собираюсь, там более перед Давыдовым.
Луханкин с яростью сжал кулаки и процедил:
– Мне поручили…
– Меня это должно волновать? – уточнила на всякий случай.
– Ты, Логинова, не забывай, что дом твой на балансе сельского совета…
– Это мой дом и я выплачиваю…
– Еще не выплатила.
– Вы угрожаете мне, Евгений Николаевич? – осведомилась, понимая, что Давыдов вновь активировался. Стало страшно, мгновенно почувствовала жуткий холод по коже.
– Я тебе советую, – процедил он, дергая рукой перед моим лицом.
– Ну, тогда если все, пойду с детьми обедать. А уж по поводу дня рождения… Простите, плохо себя чувствую, – нагло заявила, своим видом показывая, что таким недугом не страдаю, но другой причины не придумала.
Он некоторое время стоял, с негодованием в глазах смотрел на меня, а потом хмыкнул, и молча направился к дороге. Закрыла калитку и наблюдала, как отъезжает машина, направляясь в поселок.
«Вот и все… наша спокойная жизнь закончилась», – с горечью подумала, в душе надеясь, что это только мои страхи и все будет хорошо.
Быстро прошла по заасфальтированной дорожке к детям и позвала их домой. Помогла раздеться, помыла ручки и счастливые мордочки, шмыгающие каждую секунду, любуясь щечками и красивыми глазками.
– Так, что шмыгаем? – спросила, вытирая личико дочери.
– Я не шмыгаю, – пролепетала она, коверкая слова.
– Если заболеешь, сладкого не дам, – пригрозила самым жестоким наказанием.
– Я не болею, – убежденно пробубнила она, вытирая рукавом по носу.
– Смотри мне. Так, и кто мне поможет на стол поставить? – весело спросила я, слыша довольные выкрики радости.
Пока они ставили, пошла в комнату, чтобы переодеться. Уже в спальне вспомнила, что там мужчина и на секунду застопорилась. Ладно, возьму вещи и переоденусь в детской.
Вошла, и сразу заметила мужчину у окна. Зачем поднялся?! Что же ему не отдыхается?! А ведь отец сказал, чтобы он больше находился в кровати. Сегодня с утра звонил мне. Но нет, Стас уже вовсю шастал по дому и смотрел в окно. Не удивлюсь, если завтра будет греться на солнышке.
Станислав прислонился к стене, в момент, когда приблизилась к шкафу, и внимательно наблюдал. Схватила футболку и принялась искать чистые джинсы, раздражаясь такому вниманию.
– Что ему нужно было? – грубо спросил мужчина, делая шаг ко мне, что заметила боковым зрением.
– Это ко мне, – нелюбезно сообщила я, не считая нужным оправдываться, продолжая икать джинсы.
– Твой мужчина? – нагло поинтересовался он, громко уточняя: – Ведь мужа у тебя нет.
Повернулась и, отмечая в его глазах убеждение и вопрос, прижала к себе вещи и пошла к нему. Приблизившись почти вплотную, выдохнула:
– Это тебя не касается!
Мужчина смотрел на меня, а в глазах его горел вызов. В мгновение воздух стал напряженным, что нечем стало дышать. Его тело превратилось в камень. Огромная большая гора. Станислав не двигался, никак не выдавал эмоций, но я чувствовала, что он сдерживает себя. Только от чего?