Выбрать главу

— Нет—нет! — замахал он руками — Что вы! Это были просто цветы… Я не знал, что получится без методики!

Почему это пришло мне в голову только теперь? Дурманящий, тонкий запах желтых цветов? Значит, все дело в нем? Активируются центры древнего обонятельного мозга… Методику вырабатывает жизненный опыт…

Та весна… Мы шли по бело—розовой пене лепестков. Это была последняя такая весна в моей жизни.

Боль, ужас, глупость человеческих мыслей… Тайные, запрятанные в подсознание грешки… Радость, тщеславие, самодовольство… Скудность человеческих душ. Все это обрушилось на меня с той минуты, окутало, оглушило, не давало радоваться даже весне. Не оттого ли я так критически воспринимаю родных детей?

— Я все знаю о ваших детях. — Шурик прикрыл глаза. — И о дочери, и о сыне…

Сын — моя вторая боль. О такой боли лучше всего молчать. Он и его жена… Тоже врач. Врач—гинеколог. Каждый день приносила в дом коробки конфет. Конфеты… Может быть, я старомоден, но простите мне мою старомодность! Это самые обыкновенные взятки.

— Поверьте, я не хотел бы знать… Кому хочется…

— …вынести столько боли, — закончил я мысль за него. — Телепатия — это ноша. Тяжкое и радостное бремя. Ясновидящий должен вынести боль всех людей.

— Поэтому она не дается нам от природы. Прежде надо выработать защиту… Противоядие.

— Иммунитет! — подсказал я. — Он тоже вырабатывается в течение жизни.

— Вот и не отговаривайте меня от похода! Мы идем вырабатывать иммунитет… — Он сжал голову в ладонях. — Все не так просто… Лида меня любит.

— Что? — удивился я, подумав с ужасом, что он поймет сейчас мои мысли.

Я думал не о Татьяне. Но он только покачал головой.

— Любовь — частный случай того, что мы всегда искали… Это и есть ясновидение, одна из его разновидностей, доступная в принципе каждому…

Теперь я подумал и о Татьяне…

— Но как же семья? Сын?

— Все это ужасно, — кивнув, согласился Шурик. — Но вы тоже знаете все… И что это такое — разрыв телепатического контакта…

Я знал. Это я знал… Он встал и, протягивая мне тетрадь, сказал совсем не то, что следовало:

— Сохраните ее для сына…

Жизнь наказывает за все. Но иногда она наказывает слишком жестоко. Слишком жестоко. В том числе и тех, кого следовало бы пощадить… Но жизнь есть жизнь. Я всегда чувствовал, что впереди — трагедия. И когда он ушел, не попрощавшись. И в отпуске — когда не было от них никаких вестей из похода.

В Крым мы взяли Татьяну с сыном. Ехала она неохотно. Я упросил отложить развод… Мы собирали ракушки в Мисхорском парке.

Солнечный парк с горячим запахом южных сосен… Благоухание цветущих магнолий. Прогулки в горы. Теплые вечера — песни цикад, ароматы ночных растений. Дикий пляж с прибрежными валунами.

Море…

Татьяна даже не беспокоилась, что нет телеграммы от Шурика. Потом были и телеграммы… Хлопоты с вертолетом, который пришлось оплачивать институту…

Все это не было, как положено, зарегистрировано. Нашли только лодку и кое—какие вещи.

Впрочем, я не уверен — были ли это их вещи. Так и не выбрался в те места. Думал: это рядом — Свердловск, Катунь… На защиту летел с надеждой. Оставалась еще иллюзия. Думал, как—нибудь доберусь — вездеходом, на лошади. Привлеку местных спасателей.

Садился в самолет — еще была злость… А после — вечная радость взлета.

И, глядя сверху на уменьшенный земной макет — на все, что нас окружает, упрощенное до схемы искусственного макета, — с игрушечными машинками на лентах дорог, лениво вращающими игрушечные колеса, с кубиками домиков и четкими прямоугольниками полей, я думал: «Если бы все—таки был бог и смотрел на Землю вот так, с высоты, ведь он бы ни черта не разбирался в нашей жизни! Как это просто все, если глядеть сверху! Уныло, запрограммированно, однозначно. Ведь даже не предположить, что там, на четкой цветной схеме, в каждой коробке дома, столько сложности, столько боли! Что там — люди, в душе которых — сложность на несколько порядков высшая, чем сложность природы, того просто—напросто умело сделанного макета, если смотреть с высоты…»

Много лет я тешил себя надеждой: они живы, они заблудились в тайге! Они найдутся. Ведь там граница — думал я, изучив карты. Может быть, они потеряли ориентировку? И тайга сверху выглядит, как макет. Не все так страшно…

Они не вернулись. До сих пор я не открыл тетрадь… Что мне делать с ней, я не знаю.

Нужна ли она? Нужно ли нам само открытие? В нем заключено неслыханное могущество переделывать человека. А это решило бы так много проблем: проблему ясновидения, проблему преступности, проблему пьянства. Тогда бы психиатрия стала царицей наук! Она могла бы создать гениев, воспитывать и пробуждать таланты!