Здесь следует определиться. За многие годы в нашем общественном сознании укоренилось опасное заблуждение, что все экономические вопросы можно решить чисто политическим путем. И коль скоро поставленная задача не решается исправно и в срок следует лишь поменять одних людей на других, так сказать, «более лучших», и тогда уж дело сладится само собой. Осмелюсь однако, заметить, что не волюнтаризм порождает бесхозяйственность, он лишь усугубляет ее. Именно отсутствие надежно регулируемого механизма в экономике на всех уровнях руководства порождает волюнтаризм, грозные окрики и сверкание карающих шашек над повинными поневоле головами. И за все это люди неизбежно, как в дурной игре, расплачиваются своими судьбами. Но в каждом человеке есть определенный запас прочности: их умно, не по-хозяйски, а уж если совсем по правде, преступно это — допускать, чтобы предельные нагрузки ломали человека.
«Я не хочу — понимаешь: не хочу! — чтобы ты ломался», — заклинает Калещук своего друга.
Однако мы идем в будущее, ведя в поводу свое прошлое. Один из новых руководителей Самотлоре так оценивает китаевских учеников, выросших до буровых мастеров. «Выбить, выколотить, урвать что-либо по снабженческой части — это они умеют. Но предвидеть ситуацию? Предугадать события завтрашнего дня? Нет, это им еще не по плечу Не хватает им навыков руководителя коллектива». Вспомним, чем занимался сам Китаев в годы их становления, как не тем же выбиванием и выколачиванием? Истинно: время разбрасывать камни и время собирать камни!
В этой связи нам вполне понятен пристальный интерес автора к судьбе Виктора Китаева — инженера, бурового мастера руководителя производства и, наконец, партийного деятеля высокого ранга. Честолюбив, энергичен, умен, безусловно честен, нужды и проблемы нефтяников знает не по бумажным сводкам, словом — не из тех благополучных функционеров, целенаправленно переходящих из кабинета в кабинет, как бы воспаряя все выше и выше над реалиями жизни. Буровым мастером он умел увлечь людей крупной задачей, вдохнуть в них азарт и веру в неограниченные возможности слаженного коллективного труда. В его характере было брать на себя, не перекладывая на чужие плечи, ответственность за срывы и неудачи.
Ясно понимая, где верстается книга, с которой будут считываться пути дальнейшего развития региона, писатель с обостренным чувством пытается разгадать, как реализует себя достойный и близкий ему человек на постах первого секретаря окружкома. а затем одного из секретарей обкома партии Мы видим, как работа буквально захлестывает Китаева, как стремительны его рывки в болевые точки региона, как необратимо возрастает темп его жизни Но столь же четко мы видим, что в этой круговерти партийный лидер округа занят решением хотя и важных, но все же частных вопросов, а узел проблем, требующих широкого государственного мышления и комплексного подхода, тем временем натягивается еще туже. И когда писатель дружески высказывает сомнения в плодотворности такого рода деятельности, делится своей болью за дорогих ему людей, Китаев жестко отговаривается тем, что они призваны здесь решать не школьные задачки — вновь все одолевает Большая Нефть. Мы видим далее, с каким трудом пробивает себе дорогу новое мышление, как трудно отвыкнуть, отучиться партийному деятелю подменять хозяйственного руководителя и. следовательно, сводить свою деятельность к функциям погонялы. Продумать и отработать хозяйственный механизм, который бы позволял полнокровно развиваться в экономическом и социальном отношениях региону в целом, создать систему, отсекающую бюрократа от всего лучшего, смелого, талантливого, что есть в советском обществе, что еще ждет истинного расцвета в наших людях, — об этом говорит писатель. «Будем смотреть на вещи реально», — как бы через силу возражает ему старый товарищ. будто некие незримые путы сдерживают его очевидное стремление сделать новый шаг вперед.