О провокационной работе многих агентов ВЧК-ГПУ прекрасно знало вышестоящее начальство, на словах готовое осудить методы чекистской работы, а на деле поощрявшее их. Руководители Всеукраинской ЧК В.Н. Манцев и Е.Г. Евдокимов в приказе от 15 января 1921 г. отмечали, что «зачастую агенты из роли пассивной, наблюдательной, пресекающей преступления, переходят к активным действиям, занимаясь созданием организации… и подчас подталкивая пассивный и антисоветский элемент и обывателя на активную работу…. Этот метод — метод "провокации" — для нас, революционеров, неприемлем и недопустим. Погоня за открытием организаций, раздувание дел или создание организации хотя бы с целью открытия подозреваемого заговора — преступны, ибо подобного рода деятельность ведёт к определённому вырождению наших революционных органов чрезвычайной борьбы в старые охранные, жандармские, сыскные отделения»[121].
Однако именно секретные агенты становились основными фигурами при фабрикации бесчисленных «заговоров», проводя активную провокационную работу и оговаривая нередко множество людей. Для фабрикации самых крупных дел о заговорах использовались подчас десятки агентов.
Контрразведывательная деятельность полномочного представительства ВЧК
В контрразведывательной деятельности сибирских чекистов поиски реальных шпионов выливались обычно в репрессирование невиновных лиц. О шпиономании, которую распространяли чекисты, говорит публичное высказывание экс-главы Енисейской губчека И.Г. Фридмана: «Шпионы везде и всюду нас окружают».
Среди «шпионов» попадались видные чиновники РККА: так, начальник военно-контрольного совета Восточного фронта М.А. Фаерман был арестован Омской губчека в декабре 1920 г. и два месяца спустя расстрелян по ложному обвинению в шпионаже. Начальник штаба войск ДВР А.X. Андерсон был арестован Госполитохраной 28 июля 1921 г. по подозрению в шпионаже, несмотря на то, что служил красным с 1918 г. Следствием связь Андерсона с японской военной миссией доказана не была; Президиум ВЧК 6 марта 1922 г. освободил Андерсона с прекращением дела[122].
Согласно официальной версии, питомцы Павлуновского добились немалых успехов в противостоянии с британской «Интеллидженс Сервис», которая за время отступления белых создала в Сибири разведывательную сеть, центр которой находился в Красноярске. Британскую военную миссию при правительстве Колчака возглавлял полковник Генри Сессиль, который ранее под именем Владимира Даля жил в Иркутске и Харбине. Разведчик М.М. Нетупский (Полинов) следовал за британской военной миссией и через своих агентов вёл наблюдение за действиями ее сотрудников.
По версии чекистов, британская разведка не только собирала информацию о положении в Сибири, но также поддерживала остатки Белого движения и повстанцев. Резидентура оставленного в Сибири Сессиля-Даля, в которую входили англичане Мориссон и Фейбер, якобы имела широкие связи среди советских военных и административных чиновников. В июне 1921 г. чекисты арестовали Сессиля и склонили его к сотрудничеству. Тот назвал десятки завербованных агентов. При этом резидент категорически отказался «сдать» соотечественников и, более того, предупредил их о провале, что позволило английским разведчикам скрыться, в том числе и капитану Мориссону.
Павлуновский в докладе И.Н. Смирнову сообщил, что получены «невообразимые данные» о связи начальника отдела приказов и информации штаба 5-й армии И.А. Наконечного с англичанами. Под влиянием Даля (или больше чекистов?) во время очной ставки Наконечный дал сведения о своей шпионской деятельности. Чекисты утверждали, что Мориссон в своих отчётах сообщал о вербовке командующего 5-й армией М.С. Матиясевича и передаче ему 5.000 фунтов стерлингов. В протоколе допроса Сессиля есть краткое упоминание о его контактах с командующим 5-й армией Матиясевичем. Может быть, это было сделано англичанином с целью компрометации командующего? Кстати, и красная контрразведка тоже подкапывалась под командарма — в 1919 г. Матиясевич был снят с должности командующего 7-й армии, оборонявшей Петроград, «за потворство начальнику штаба В.Э. Люнденквисту, оказавшемуся агентом английской разведки». Вместо суда Матиясевич был направлен командовать 3-й, а затем и 5-й армиями, что ясно говорит о том, как невысоко была оценена чекистская информация.
Получалось, что потворщик одному «английскому агенту» командует победоносной Красной Армией, а потом неизвестно за что получает деньги от другого агента «Интеллидженс Сервис»… Скорее всего, Павлуновский, который, возможно, хотел отомстить ускользнувшему от него в 1919 г. Матиясевичу, очень сильно приукрасил разведывательную деятельность англичан в Сибири. Финал этой истории до сих пор остаётся чекистской тайной[123].
В 1921 г. Павлуновский лично курировал спецоперации против барона Р.Ф. Унгерна. Мятеж приближённых Унгерна, что привело к покушению на барона и развалу его отряда, был спровоцирован чекистскими агентами. Сотрудник полпредства ВЧК Б.Н. Алтайский под именем офицера фон Зоммера сумел войти в доверие к барону. В итоге Унгерн был схвачен своим бывшим союзником, князем Суйдун-Гуном, и передан партизанам П.Е. Щетинкина. Как в 1960-х гг. вспоминал Алтайский, он, по заданию Павлуновского, вместе с чекистом Н.В. Волоковым был внедрён в унгерновскую дивизию и затем организовал секретную «выемку» барона. Были агенты в окружении других опасных врагов советского режима: так, молодая жена белого генерал-лейтенанта А.С. Бакича передавала сведения о нём своему отцу, связанному с чекистами.
Другой серьёзной удачей сибирских чекистов стала вербовка бывшего управляющего Иркутской губернии П.Д. Яковлева, который, в свою очередь, привлёк к агентурной работе нескольких бывших служащих Иркутского губернского управления, находившихся в Маньчжурии и Приморье. Созданная при содействии Яковлева разведсеть обеспечила получение важных сведений о вооружении и планах войск генерала В.М. Молчанова, которые использовалась в боевых операциях НРА ДВР против белых в 1921–1922 гг.[124].
ВЧК-ОГПУ в системе власти
Отношения чекистов и представителей партийно-советских властных органов были весьма противоречивы. С одной стороны, чекисты являлись вооружённой опорой власти, обеспечивали её информацией, следили за шифрами и режимом секретности, проверяли благонадёжность работников учреждений (в т. ч. и партийных), являлись своеобразной дубинкой, с помощью которой можно было подгонять нерасторопные службы и пресекать случаи коррупции. Местные власти старались обеспечивать должное кадровое пополнение подразделений ЧК и защищать своих выдвиженцев от перебросок и замены на неизвестных им лиц, спускали на тормозах многочисленные дела о чекистских злоупотреблениях властью. Руководители чека входили в состав парткомов и президиумов исполкомов, постоянно отчитываясь о своей работе.
О политическом влиянии чекистов уже в первые месяцы после взятия власти говорит список кандидатов в Новониколаевский горсовет, опубликованный в апреле 1920 г., в котором значились руководители Томской губчека: председатель С.Л. Пупко, член коллегии С. Горнов, заместитель заведующего Секретно-оперативным отделом Я.С. Гранов, секретарь губчека Л.Г. Леонидов[125]
Однако при одновременном создании как партийно-советского и военного, так и карательного аппаратов между ними сразу же начались острые конфликты в связи с амбициозным выяснением сфер взаимной компетенции. Будучи чрезвычайным органом с очень широкими полномочиями, ЧК претендовала на полную автономию своей работы и постоянно домогалась новых прав. В условиях политической нестабильности и обилия «контрреволюции» органы ЧК требовали от местных властей штатов и пайков, произвольно арестовывали местных начальников и «спецов», нередко разрушая работу целых учреждений[126], интриговали, давали парткомам неполную, тенденциозную либо фальсифицированную (например, о «заговорах») информацию. Руководство губерний и уездов было возмущено стремлением многих чекистов участвовать в склоках, обособляться в своей конспиративной работе, прятать факты должностных преступлений и постоянно следить за коммунистами, в том числе руководящими.
121
Шаповал Ю., Пристайко В., Золотарьов В. "ЧК-ГПУ-НКВД в Україні. Особи, факти, документи" — Київ, 1997. С.206.
122
Шекшеев А.П. Указ. соч. С.117; "Забвению не подлежит…" Т.8. — Омск, 2003 С 196; "В.И. Ленин и ВЧК…" С.519, 520, 527,556.
124
Юзефович Л. "Самодержец пустыни". — М, 1993. С. 190, 234; Бушуев В.М. "Грани. Чекисты Красноярья от ВЧК до ФСБ". — Красноярск, 2000. С. 29–30; Наумов И.В. Указ. соч.
126
Новониколаевская учека в ответ на телеграмму комиссара Томского почтово-телеграфного округа от 26 апреля 1921 г. сообщала, что 17 служащих его ведомства были в период с 20 января по 2 февраля арестованы как «члены подпольной белогвардейской организации». ГАНО. Ф. 151. Оп.1a. Д.23. Л 56. 58