Выбрать главу

Драма бывшего комиссара советской милиции Новониколаевска В.М. Голобородко, сразу после свержения Колчака возглавившего отряд охраны из 600 вооружённых рабочих, а затем заведовавшего карательным подотделом губотдела юстиции, говорит о стремлении чекистских властей не столько к бдительности, сколько к широким репрессиям как таковым. Голобородко со своим заместителем И.А. Ивановым были расстреляны в феврале 1920 г. за «предательство», членство в белогвардейской организации и служебные преступления. Написанное Голобородко после ареста белыми в 1918 г. письмо с выражением лояльности и уверениями в былой борьбе с большевиками — вполне логичный шаг для заключённого — стало поводом для мгновенной расправы. Понимая бессмысленность своей устрашающей акции, сильно им навредившей во мнении немногочисленных местных партийцев, очень уважавших Голобородко, новониколаевские чекисты тем не менее публично объявили, что для расправы над «своим» достаточно любого компрометирующего его документа.

Голобородко также обвинялся в расстрелах советских работников при Колчаке, а его заместитель — в некоей провокации и служебных преступлениях. Власть показала, что самые значительные революционные заслуги меркнут перед призраками прошлого. Хотя местная газета заявляла, что «честный человек в наше время не может и не должен быть вне партии»[178], но и коммунисты должны были помнить, что они — привилегированная часть только в сравнении с беспартийными, а их карьера и сама жизнь всецело в руках старших товарищей.

Подавление мятежей и истребление повстанцев

С весны 1920 г. в течение трёх лет в Сибири активно действовали многочисленные повстанческие отряды, ведшие вооружённую борьбу с режимом. Захватив власть, большевики принесли в Сибирь политику военного коммунизма, которая чрезвычайно сильно отличалась от тех обещаний, благодаря которым красные приобрели массу сторонников. Повсеместный роспуск избранных населением советов и замена их назначенными сверху ревкомами, вооружённый произвол местных властей и комячеек, обременительные повинности, обрушившаяся летом 1920 г. продразвёрстка, мобилизации в армию, насильственный передел имущества, разгул уголовной преступности, поголовное пьянство местных советских работников и партячеек вызвали у населения разочарование в новой власти.

Венцом крестьянской Вандеи стал колоссальный Западносибирский мятеж, но и после его подавления весной-летом 1921 г. Сибирь продолжали сотрясать восстания, особенно активные в Горном Алтае, Хакасии, Иркутской губернии и Якутии, где природные условия помогали мятежникам долгое время быть неуловимыми. О трудностях, с которыми сталкивались власти даже на третьем году своего существования, говорит тот факт, что в течение первой половины 1922 г. большая часть Горного Алтая и Якутии, значительная часть Хакасии контролировалась повстанческими отрядами.

Общую численность повстанцев-сибиряков в 1920 г. В.И. Шишкин определяет в диапазоне от 27 до 35 тыс. человек. Эта цифра в несколько раз уступает количеству красных партизан, воевавших против власти Колчака, и говорит о том, что против советских порядков с оружием в руках поднялась сравнительно небольшая часть сибиряков (в 1921 г. повстанцев-сибиряков насчитывалось до 70 тыс.). В мятежах, как правило, локальных и немногочисленных, приняли участие все слои населения Сибири, за исключением рабочих. Наибольшей активностью отличались интеллигенты, особенно бывшие офицеры и священники, а также казаки. Основную массу мятежников составляли крестьяне и казаки — бедняки и середняки[179].

Довольно долго происходило разоружение многочисленных партизанских армий и отрядов, хотя власти в этом направлении действовали настойчиво, нередко применяя силу. Конфликты партизан с воинскими частями и местными ревкомами в первой половине 1920 г. отмечались в Алтайской, Енисейской и Иркутской губерниях. Власти в конце 1919 — начале 1920 гг. демонстративно арестовали видных партизанских командиров Г.Ф. Рогова с П.К. Лубковым за нарушения законности и неподчинение советским органам, но после нескольких недель содержания под стражей выпустили на свободу. В 1920 г. и Рогов, и Лубков воссоздали свои отряды и немедленно подняли крупные восстания против политики коммунистов. В повстанческом движении в 1920–1922 гг. приняли участие и многие другие видные красные партизаны.

Из-за недостаточно умелой агентурной работы чекисты были не в силах предотвращать крупные мятежи, которых в 1920–1922 гг. в Сибири произошло около 20. Масштабные выступления вроде Колыванского, Сорокинского или Западносибирского восстаний оказывались полной неожиданностью для ЧК. Показательно, что даже месяц спустя после начала Западносибирского мятежа чекистское руководство было не в состоянии адекватно оценить ситуацию. Так, телеграмма Павлуновского зампреду ВЧК от 5 марта 1921 г. вполне оптимистично гласила: «Крестьянское движение в Сибири можно считать ликвидированным. Сегодня пробита "челябинская линия". У Кокчетава движение подавляется. Казачество пока не присоединилось к восставшим». На самом же деле мятеж тогда был в самом разгаре.

Тем не менее ни Павлуновский, ни руководители губчека не были подвергнуты в связи с этими провалами каким-либо взысканиям. Наказывали только нижестоящих работников. Например, видный чекист (ранее заведовал секретно-оперативными отделами Вятской, Пермской и Тюменской губчека) Г.А. Тягунов за «преступную бездеятельность» приказом Тюмгубчека 9 марта 1921 г. был снят с должности руководителя Ишимского политбюро, арестован, но затем освобождён и назначен членом президиума губсовнархоза[180].

В подавлении вооружённых выступлений, помимо армейских отрядов, активно участвовали батальоны ВОХР, обслуживавшие Алтайскую и Томскую губчека. Восстания, плохо подготовленные и носившие характер стихийного протеста, вспыхивавшие в разное время и без связи друг с другом, подавлялись обычно быстро. Глава Енгубисполкома И.А. Завадский на заседании губкома РКП(б) заявил с предельной откровенностью: «Выступления контрреволюционеров не только естественны, но и выгодны для нас, так как дают нам возможность применять пролетарские репрессии. Они легко подавляемы, так как они разрознены»[181].

В период подавления мятежей чекисты вели разведку, засылали к повстанцам своих агентов, старались разлагать ряды мятежников различной дезинформацией. Со второй половины 1921 г. нередко им удавалось внедряться в крупные мятежные отряды, стравливать и уничтожать их лидеров. Но порой повстанцы разоблачали засланных агентов. Основные оперативные действия предпринимались чекистами уже после разгрома основных сил, когда они организовывали поимку заговорщиков, особенно стараясь уничтожить руководителей. Не всегда эти усилия оказывались успешными — так, вождь крупного отряда повстанцев И.Н. Соловьев, действовавший в хакасской тайге, оставался неуловимым до 1924 г. Но в случае, например, с Роговым и Лубковым, а также лидерами Западносибирского мятежа удача оказалась на стороне чекистов.

Так, для ликвидации П.К. Лубкова мариинские чекисты весной 1921 г. осуществили замысловатую комбинацию, создав сразу три фиктивных повстанческих отряда, а в апреле — и четвертый, который их контролировал. В составе лжеповстанческих сил находились бывшие соратники Лубкова, переметнувшиеся на сторону чекистов и симулировавшие отступление в тайгу. Один из членов фиктивного отряда бежал к Лубкову на таежную заимку неподалеку от с. Святославки Мало-Песчаной волости, и был принят мятежниками. Четыре дня спустя, в ночь на 23 июня, этот разведчик расстрелял сонного Лубкова. В те же дни были выслежены в тайге и застрелены ближайшие помощники Лубкова — крестьяне с. Святославка Жуков и Рузских. Вскоре партизанские командиры С. Первышев, В. Шарапов и другие — всего 10 человек — обратились в Томскую губчека «с просьбой снять с них упреки в выступлении против Советской власти, так как все они активно участвовали в поимке и расстреле Лубкова и его помощников»[182].

вернуться

178

"Новосибирск. 100 лет. События. Люди". — Новосибирск, 1993. С.120; Красное знамя. 1920,3 янв, 2 марта. С. З; 18 марта. С.2.

вернуться

179

Шишкин В.И. "Гражданская война в Сибири (1920 г.)" //Сибирь в период гражданской войны. — Кемерово, 1995. С. 135–139.

вернуться

180

РГАСПИ. Ф.17. Оп.112 Д.167. Л.90; ТОЦДНИ Ф.1. Оп.1. Д.276. Л.35 об., 54 об. Д.363. Л.327.

вернуться

181

"Сибирская Вандея" С. 503, 529,545–550.

вернуться

182

"Щит и меч Кузбасса". — Кемерово, 2003. С.70.