В апреле 1920 г. в Тобольске была раскрыта «контрреволюционная организация», состоявшая из офицеров и представителей буржуазии; в августе 1920 г. Тюменская губчека сообщила о расстреле троих «заговорщиков»[196]. В Барнауле весной-летом 1920 г. была сфабрикована так называемая «Алтайская народная организация» (АНО) во главе с агентом губчека бывшим колчаковским офицером Плешивцевым, якобы собиравшаяся взбунтовать гарнизон, истребить коммунистов, а затем свергнуть, подняв крестьянство, советскую власть в Сибири.
По делу АНО, в частности, в июле 1920 г. арестовали и вскоре расстреляли помощника начальника губуправления местами заключения А.Т. Кравченко. Поводом к расправе послужила грубая провокация: работник губчека Линник в начале июня пришел к Кравченко и по секрету сообщил, что в городе неспокойно и возможно нападение на тюрьму, поэтому стоит заручиться охранным свидетельством. Вскоре Линник вручил Кравченко членский билет повстанческой организации АНО (в материалах дела расшифровывалась как «Алтайская нелегальная организация»), заверенный подписями Линника и Ломагина. Неделю спустя в присутствии Кравченко Линник выспрашивал у работавшего в тюрьме И.И. Дзепо-Жилинского относительно оружия для нелегальной организации. Тот ответил, что про оружие знает его коллега Плешивцев, который ранее, чтобы запутать Кравченко, передавал ему провокационную записку о том, что в ночь на 20 мая будет переворот и нужно открыть двери тюрьмы… Найденный у Кравченко билет АНО и послужил основной уликой[197].
После Колыванского восстания чекисты объявили о раскрытии в Новониколаевске «Организации комитета борьбы с коммунистами». Взятых ранее заложниками горожан обвинили в причастности к этой организации и расстреляли в июле 1920 г. — более 30 чел. Всего в первую неделю после восстания было арестовано 120 жителей Новониколаевска, включая множество работников советских учреждений (по другим данным — около 200). Их брали по спискам, в которые были внесены бывшие сотрудники белой власти. При этом Павлуновскому, который требовал подробную информацию об «организации», новониколаевские чекисты просто не отвечали.
В октябре 1920 г. председатель Новониколаевской уездчека А.В. Прецикс сообщал Павлуновскому о вскрытии филиала белогвардейской организации с центром в Москве, имевшего якобы до 2.000 винтовок, пулемет, гранаты, а также типографский станок и «ценности». Центр организации действовал под прикрытием «Трудовой артели» — 27 человек, принадлежавших к монастырскому братству иоаннитов М.И. Антонова. Массовые аресты были произведены 27 сентября 1920 г., облава захватила «Трудовую артель», администрацию Синкредсоюза, ряд врачей, комсостав и команду автопарка. Из-за полного отсутствия доказательной базы уже через два дня чекистам пришлось освободить многих задержанных, остальных держали под замком еще несколько недель[198].
Крупные «заговоры» весной-летом 1920 г. были вскрыты в Томске и Красноярске. Относительно небольшие заговоры вскрывались в каждом уезде: так, с помощью доносов сельских коммунистов летом 1920 г. щегловские чекисты сфабриковали дело о кулацко-белогвардейском заговоре в Крапивинском районе[199].
В августе 1920 г. М.К. Аммосов сообщил Сибревкому, что уполномоченным Иркутской губчека в Якутском районе Д.Ф. Клингофом, руководившим небольшим аппаратом якутских чекистов, вскрыт — при содействии ревкома — националистический заговор молодёжи во главе с врид заведующего райземотделом Р.И. Оросиным. Заговорщики якобы планировали свергнуть с помощью японцев советскую власть и установить полную независимость Якутии. Так как первые аресты вызвали большое недовольство в Якутске, Аммосов, опасаясь того, что из-за дальнейших репрессий «мы можем всякую почву под ногами потерять», просил у Сиббюро ЦК совета: «идти ли на компромисс с интеллигенцией или идти напролом?» Ем. Ярославский ответил, что репрессий не нужно, действовать следует мягче, ограничившись агитацией и постепенной заменой «не своих» работников советских учреждений.
О том, что «заговор» кончился пшиком, говорит факт, что Оросина и ещё ряд основных фигурантов выслали в Омск, где они получили работу в Сибнаце при Сибревкоме. Но фабрикация заговоров в Якутии только начиналась. В сентябре 1920 г. губчека послала уполномоченного (бывшего партизана) А.С. Синеглазова с отрядом красноармейцев расследовать факты контрреволюционных действий 1918 г., а также изъять ценности и оружие в Олёкминском уезде. Хотя уже в октябре 1920 г. губбюро предложило губчека немедленно убрать Синеглазова из чека «как человека, которому не может быть никакого доверия», он до марта 1921 г. в теснейшем контакте с местными властями продолжал свои террористические действия в якутской глубинке[200].
В конце 1920 г. с помощью пыточного следствия Синеглазое, его коллега Бутенев, чей отряд действовал в Витимско-Бодайбинском районе, и другие чекисты сфабриковали Ленские «заговоры» (их ответвлением стал «заговор» февраля 1921 г. в самом Якутске), по которым во внесудебном порядке было расстреляно свыше 40 чел. Неизвестно при этом, сколько человек было убито «при попытке к бегству», замучено пытками и доведено до самоубийства. Методы отряда Синеглазова в телеграмме Ленину Б.3. Шумяцкий охарактеризовал, как «нечеловечески жестокие» и «политически бессмысленные».
Иркутская губчека не сразу, но поверила, что Олёкминское политбюро с помощью Синеглазова смогло разоблачить «заговор» бывшего колчаковского офицера К. Авдеева и арестовать несколько подпольных ячеек. Но на деле Авдеев был провокатором. Представленный в качестве главы заговорщиков, он впоследствии являлся личным секретарём Синеглазова и деятельно участвовал в издевательствах над арестованными, пока сам в 1921 г. не был отправлен в тюрьму вместе с Синеглазовым, начальником Олёкминского политбюро Корниловым, а также главой губчека И.Б. Альперовичем и председателем Олёкминского уревкома Н.Н. Захаренко-Капитоновым, до того заведовавшим СОО в аппарате уполномоченного Иргубчека по Якутскому району. Вместе с ними был арестован сотрудник губчека Брилов, участвовавший в фабрикации дела о «контрреволюционном заговоре» в Якутске, по которому, начиная с 5 февраля 1921 г., было арестовано более 300 чел. Среди арестованных чекистов и милиционеров двое оказались убийцами из уголовников. Однако в итоге власти амнистировали и Альперовича (как крайне молодого и неопытного), и 20-летнего Захаренко, и Бутенева, и Синеглазова[201].
Установка на повсеместное отыскание «заговоров» всемерно поддерживалась полпредством. В связи с этим крайне сомнительно выглядит тезис И.В. Наумова о том, что «во второй половине 1920 г. сумевшие избежать фильтрации активисты белого движения оправились от шока, вызванного крахом колчаковского режима, и стали по всей Сибири создавать подпольные военные организации))[202].
Павлуновский, не удовлетворяясь отдельными делами, велел искать общесибирский заговор. Он также придумал цифру в 40 тыс. белых офицеров, якобы оставшихся в Сибири и готовых в любой момент организовать восстание. На самом деле, как доказал В.И. Шишкин, их было меньше в несколько раз, причём организованность в этой среде почти отсутствовала. Чекисты создали легенду о 15 тыс. белогвардейцев, кои, проникнув в красноармейские ряды и создав склады оружия в Омске, Новониколаевске и Петропавловске, рассчитывали 22 августа 1920 г. выступить, опираясь на два кавэскадрона и артиллерийский дивизион в Омске. Во главе организации, состоявшей из «пятёрок», стоял колчаковский подполковник Драчук-Орлеанов; заговорщики держали связь с подпольными организациями Томска, Уфы, Семипалатинска, Москвы и Петрограда, были в союзе с эсерами и субсидировались английской разведкой…[203]. На самом деле организация в Омске если и была, то совсем небольшая и мало что сделавшая.
196
"Забвению не подлежит…" Т.10. — Омск, 2004 С. 264–266; Дело революции 1920, 2 сент С.2.
197
"Революцией призваны. Док. повести и очерки о чекистах Алтая". — Барнаул, 1987. С.4; ОСД УАДААК. Ф. р-2. Оп.7. Д. п-24095. Л.1-14
198
"Сибирская Вандея…" С.364, 368; Архив УФСБ по НСО. Д. п-20865. Л.94,96–97. Д П-20905. Л.192–193.
199
Подробнее: "Сибирская Вандея…" С. 375–378; Шишкин В.И. "Создание и деятельность органов ВЧК в Сибири (конец 1919 — начало 1921 гг.)" //Великий Октябрь: проблемы истории. — М, 1987. С.141; Шекшеев А.П. Указ. соч. С.114.
200
"Борьба за установление и упрочение Советской власти в Якутии". — Якутск, 1961. 4.2. Кн.1. С.ЗЗ; ГАНО Ф. п-1. Оп.2. Д.84. Л.4-4об, 8; Оп.1. Д.140. Л.З.
201
Жженых Л.А. "В годы грозовые…" С. 84–86; Шишкин В.И. "«Общеленский контрреволюционный заговор»…" С. 68–72; ГАНО Ф. п-1 Оп.2. Д 139. Л.26. Д.176. Л.4; РГАСПИ. Ф 17. Оп.9, Д.3709. Л.24–24 об.; Алексеев Е.Е. "Признаю виновным…" — М, 1996. с. 13; Шишкин В.И. "Красный бандитизм в советской Сибири". С. ЗЗ,68,69.
203
Шишкин В.И. "Советская карательная политика…" С. 10–21; Бударин М.Е. "Были о чекистах…" С. 158–163. Отдельные заговоры, скорее всего, имели место (например, некая офицерская группа, арестованная омскими чекистами в августе 1920 г.), но без тщательного анализа секретных доныне следственных и оперативных материалов корректно данный вопрос решить невозможно.