Блять.
Быстро выйдя из комнаты, Драко пошел в ванную и попытался привести себя в порядок.
Открыв кран с холодной водой, стал ополаскивать лицо. Еще раз оглядев себя в зеркале и не оставшись довольным, он открыл дверь из ванной и услышал слабый писк. Легкий топот, сопровождаемый клацаньем когтей, донесся из комнаты, откуда выбежал Ник и, прогнув спину, сладко потянулся. Вопросительно взглянув на Драко, он засеменил к двери, скребя лапой в маленькую щелку между дверью и косяком.
— Только не говори, что ты хочешь гулять? — тихо спросил парень и еще раз с надеждой, что Гермиона все-таки проснулась, заглянул в комнату. Она спала в той же позе. — Дракл с тобой, пошли!
После того, как Драко очистил свое пальто, вся левая сторона которого была измазана белой известкой (видимо, он успел подпереть где-то собой стены), они неспеша шли по оживленным кварталам. Часы на фасаде одного продуктового магазина показывали одиннадцать утра. Предрождественское настроение витало в воздухе, так что прохожие весело улыбались и бежали по своим делам. Дети в предвкушении подарков, а взрослые выходных.
Малфой встал, когда пес остановился понюхать ствол дерева и, погруженный в свои мысли, не заметил постороннего присутствия.
— Ник, а кто это с тобой гуляет, а? — веселый женский голос ворвался в голову парня зимним ветром. Он уставился на высокую стройную брюнетку в дутой белой жилетке поверх белого спортивного костюма. На поводке она держала кудрявую пуделиху, которая спокойно позволяла Нику себя обнюхивать. — Где же Гермиона? Вы ее брат?
Этот вопрос застал Драко врасплох.
— Доброе утро, — воспитание прежде всего, мысленно напомнил себе парень. — Сегодня Ник гуляет со мной, но почему вы решили, что Гермиона, — о, Мерлин, он так редко называл свою уже жену по имени, что язык не сразу выговорил буквы, — моя сестра?
Девушка смотрела на него голубыми глазами с неброским макияжем. Она была хорошенькой.
— Ну как, — брюнетка чуть замялась и опустила взгляд на свою собаку. — Она, конечно, не такая пепельная блондинка, как вы, но ее волос светло-русый, и я подумала, что вы брат и, может, приехали к ней в гости на рождественские праздники.
Девушка поправила волосы и улыбнулась. Что за игра жестов?
— Не совсем так, Гермиона — моя жена.
Произнести это словосочетание вслух оказалось еще необычнее, и Малфой все еще ощущал послевкусие, которое отразилось в его голове от осмысления сказанного.
— Хм, вот как… — нескрываемое разочарование тут же прочиталось на лице девушки. — Она не говорила, что замужем. Мы, конечно недолго знакомы, я совсем недавно сюда переехала и сразу встретилась с ней и Ником, когда гуляла с Бертой.
Драко слегка поднял вверх уголок губ.
— Ну моя супруга не из тех, кто выкладывает свое досье первым встречным.
Защищаешь ее? Ну-ну. Или же сам избегаешь новых знакомств?
— Возможно, — кивнула девушка. — Ладно, было приятно познакомиться, мы пойдем. С наступающим Рождеством вас!
— И вас, — словно эхо отозвался Драко.
Брюнетка удалилась в противоположном направлении, таща за собой упирающуюся пуделиху.
Вот те на! Драко Малфой только что отшил девушку, прячась за свое семейное положение. Этот мир точно перевернулся.
Он шел обратно к дому Гермионы и иногда останавливался, дожидаясь, когда Ник сделает свои дела. Его бывшая однокурсница, которая была неотъемлемой единицей от Золотого трио, вечная заучка и зазнайка, девочка, которая не знала, как расчесывать свои волосы и носить юбки выше колен, всегда раздражала его.
В тот день в конце сентября, когда он первый раз пересекся с Грейнджер у кабинета Адамса, он быстро спрятался за колонной, наблюдая, как девушка в черной кожанке, высоких обтягивающих джинсах и ботинках со шнурками на толстой подошве подошла к стеклянным перилам и оперлась на них, поглощенная мыслями, которые посеял ей в голову психотерапевт. Тогда Малфой отметил, что ее темно-каштановые волосы лежали крупными волнами, концы которых кончались на уровне чуть ниже лопаток.
В газетах писали, что она вернулась из своего путешествия, а Виктор в своем интервью говорил, что их отношениях подошли к финалу, и просил не доставать Гермиону глупыми вопросами.
Если гриффиндорка вернулась в Лондон и снова жила в окружении Уизли и Поттера, так скажем, в уюте и заботе, что же привело ее к психотерапевту? Может, она здесь была по работе?
Второй раз он пересекся с ней, когда та выходила с Поттером из кабинета Адамса. Ее взгляд, когда она увидела Малфоя, выражал нечто большее, чем ненависть. Испуг?