— Грейнджер, снова за старое?
Она подняла глаза и прищурилась, смотря на Драко. Он засунул руки в карманы своего пальто.
— Не пить глинтвейн в преддверии Рождества — это преступление, — Гермиона сделала глоток, грея замерзшие пальцы о большой стаканчик.
— А мне кажется, что ты просто пьянь. — Малфой сел рядом и поежился. — Вообще-то, исторический центр города довольно сносный.
Девушка подняла бровь.
— Малфой, весь центр Лондона заполоняли аристократы, считай, это должно быть близко тебе по духу.
Он потянулся к стаканчику и, не обращая внимания на ее бурчания, отпил напиток.
— Отец пошлет в магловский ад любого, кто назовет меня истинным представителем аристократии.
— Почему?
Она подула на ладошки, согревая их. Драко проследил за этим движением серыми глазами.
— Он, даже выйдя из тюрьмы, не считает меня достойным наследником.
Горечь, которой были наполнены его слова, наполняла парня изнутри. Малфой отставил ее стаканчик на бортик фонтана и, сев на корточки напротив Гермионы, взял в свои руки ее, пытаясь согреть горячим дыханием.
Гермиона в очередной раз покраснела, чувствуя себя неловко, когда слизеринец проявлял заботу о ней. Скажи ей кто-то лет пять назад, что сам Драко Малфой будет греть ей руки своим дыханием в преддверии Рождества, она бы долго смеялась. А сейчас Гермиона сидит и позволяет ему это делать…
— Мы лучше своих родителей. Это простая закономерность. Ты не должен оправдывать их несбытые ожидания. Ты хоть что-нибудь делал, чтобы порадовать сам себя без укола совести?
Он мотнул головой, продолжая согревать ее пальцы.
— Я понимаю, что не имею права лезть в твою семью…
— С некоторых пор ты тоже моя семья, — холодно заметил Драко ничего не выражающим тоном. Грейнджер вырвала свои руки и схватила полуостывший стаканчик.
— Я все же скажу то, что хотела.
Малфой сжал челюсть, все еще сидя напротив нее и смотря снизу вверх.
— Если ты будешь жить так, как хочешь сам, то ты будешь счастлив. И никогда счастье тебя не догонит, если ты будешь выполнять прихоти… своего отца. Я знаю, что мы с тобой росли в разных условиях, но меня растили родители, убеждая, что на первом месте у себя должен быть ты сам. Иначе себя можно потерять.
— Ты сама то следуешь своим правилам? — его глаза вдруг потемнели, а сам он присел на холодный бортик фонтана рядом с ней.
— Да. После войны я сделала переоценку приоритетов. Рон и Гарри больше не нуждаются во мне, как в няньке, и я хотела начать жить так, как хочу сама. И вот я здесь. Пока не знаю, счастлива ли…
На площади играла праздничная музыка, вокруг ходили туристы, сверкали вспышки фотокамер и кое-где зажигались бенгальские огни. Драко полез в карман и вытащил смятую бумажку, повертев ее в руках.
— Вот ответ на твой вопрос, — он протянул это Гермионе. Она разглалила визитку и почитала надпись женским почерком: “Позвони мне, красавчик”.
— Красавчик? — она ухмыльнулась. — Тебе больше подойдет хорек.
— А ты скучная зануда и ни шмотки, ни машина не сделают тебя интересной.
Она устало вздохнула, не обижаясь на взаимные оскорбления. День был бесконечным.
— Не старайся меня задеть такой херней. Копай глубже, я уже выработала иммунитет на твое фырканье. Позвони ей, — она вернула ему визитку.
— После Рождества будем искать способ развестись, — Драко с некой долей неохоты взял обратно картонную бумажку.
— Согласна, я бы хотела улететь, потому тянуть не будем.
Окинув его взглядом, она встала, держа руки в карманах.
— Спасибо за… день. И платье. Ты не должен был, но… все равно спасибо. Если хочешь, отправь Ника с Тинки ко мне. Если нет, я не расстроюсь, хоть посплю.
Не дождавшись ответа, она развернулась и зашагала прям в толпу людей.
— Ник это ваш сын? — спросила взявшаяся из ниоткуда девушка-экскурсовод. — Я Эмми, кстати.
Малфой пожал ее протянутую руку.
— Драко. И нет, это наш пес.
Девушка улыбнулась, явно довольная ответом. Видимо, наличие ребенка все бы усложняло.
— Кажется, у вас непростые отношения, — она присела рядом и непроизвольно стала кусать нижнюю губу.
— Кризис, — ляпнул Малфой, сам не помня, откуда его сознание взяло это понятие.
— Вы давно вместе?
Сделав глоток глинтвейна Грейнджер, он нахмурился. Что ей надо было от него, к чему эти вопросы?
— Знакомы с одиннадцати лет, — ушел от ответа парень, глядя на веселящуюся толпу.
— Ничего себе, вместе со школьной скамьи, значит, — сделала для себя вывод Эмми.