Молли подошла к Гермионе и встала напротив той в паре шагов. Девушка в страхе перестала дышать, когда женщина, от которой так соблазнительно пахло печеньем и специями, сгребла ее в объятия.
Грейнджер опешила, но, взяв себя в руки, обняла мать своих друзей. Женщину, которая им всем заменила мать в годы войны. Волшебницу, предоставившую им свой дом, как убежище ото всех проблем. Ту, которая переживала боль утраты и не показала никому из ее родных своей боли, а только лишь в объятиях мужа и подушки могла выплеснуть всю ту горечь, которую она старалась перенять от детей.
Гермиона всхлипнула, и Молли отодвинулась от нее, вытерев одинокую слезинку на щеке девушки большим пальцем.
— Перестань, дорогая, все хорошо.
Еще пообнимавшись несколько минут, они, наконец-то, разомкнули объятия и Гермиона стянула верхнюю одежду, кинув ее на спинку кресла, куда упала и сама, тяготимая усталостью. Джинни с Полумной стояли в проходе гостиной и глупо улыбались, пока их не подозвал Кикимер, обозначив, что чай готов.
Потек разговор на отвлеченные темы, но ощущение себя не в том месте не покидало Грейнджер. Она постоянно ловила на себе взгляды присутствующих девушек и ждала приговора. Взяв в руки вторую чашку чая и сделав глоток, она прыснула напитком на журнальный столик ровно в тот момент, когда Флер осмелилась спросить:
— Так ты теперь Малфой, Гермиона?
Откашлявшись, девушка вытерла лицо и убрала кружку обратно от греха подальше. Осознание факта, что ей придется отвечать, давило на совесть. Поэтому, утихомирив нервный тик, она подняла лицо, нацепив маску безразличия.
— Да, Малфой.
Кикимер был в курсе всех этих новостей, так как Джинни и Гарри частенько обсуждали это событие в доме на Гриммо, а также наверняка Гермиона появилась и на гобелене Блэков, поэтому эльф не повел и ухом. Он развлекал Ника и бегал от него, словно ребенок. Легкий топот его ножек был слышен в погрязшей в тишине гостиной. Но этот топоток казался Гермионе сильнее звона колокола.
— Где вы живете, у него в поместье? — спросила Анджелина, не скрывая злорадную усмешку. Почему она злится?! Терпи, Гермиона, терпи.
— Бывает у него, бывает у меня, — как можно беспечней пожала плечами Грейнджер. Мерлин, какая жалкая ложь. Те ночи, которые они провели вдвоем в собственных домах были лишь абсурдными стечениями обстоятельств, а не желанием двух влюбленных вместе проводить время.
— Давно ты вернулась в Лондон? — спросила Молли, прищурив голубые глаза, обрамленные мелкими морщинками.
— Весной. Прошлое Рождество я встречала в Нью-Йорке.
Молли поджала губы. Догадаться о чем она думает несложно. Неужели нельзя было хоть раз навестить их, хоть раз за год?
— Это был ужасный год. Да и прошлый тоже. И я прошу прощения, что повела себя как эгоистичная сучка. Но так было надо. Если вы хотите видеть во мне, — она жестом указала на саму себя, — прежнюю покорную Гермиону, отличницу, умную послушную девочку, подающую большие надежды в собственной карьере и жизни… То я вас разочарую. Ее больше нет. Она умерла.
На этих словах взгляды всех устремились к ней.
— А как же Виктор? У вас ведь были большие планы, судя по тому, что писали в газетах? — спросила Флер, потирая ладони друг о друга. Она тоже дружила с Крамом и, возможно, была бы рада его с Грейнджер браку.
— Мы расстались на хорошей ноте. Но я не достойна его, он достоин лучшей.
Эти слова больно резанули сознание Гермионы. Виктор был хорошим парнем. Но у него попросту не было времени возиться с ее проблемами.
— А Малфой, значит, тебя достоин? — повысив голос, спросила Джонсон, сверля девушку темными глазами и вертя в руках кружку с чаем. Гермиона громко вздохнула. Нет, она явно никогда не научится носить маску безразличия, этот талант присущ только гадкому Малфою.
Кинув мимолетный взгляд на Пэнси, они недолго смотрели друг на друга. Паркинсон выглядела скучающей. Но то, как она нервно вертела кружку изящными пальцами, выдавало ее с потрохами. Напиток чуть ли не проливался за борта чашки от дрожи в руках. Хм, значит не только Гермиона нервничает. Хорошо.
— Все это сложно, когда-нибудь я расскажу, но… не сейчас, — гриффиндорка понизила голос и еще раз вздохнула. Джинни, все это время следившая за тем, чтобы ситуация не выходила из-под контроля, подозвала домовика.
— Бутылку вина и бокалы для всех.