Малфой открыл рот и тут же его захлопнул, сдерживая гнев. Сжав руки в кулаки, он пару раз моргнул и выдохнул.
— Сука.
— А ты — щенок.
Девушка стояла в метре от парня, облизав замерзшие, потрескавшиеся на легком морозце губы. Малфой опустил на них взгляд и проследил за этим движением. Потом он перевел взгляд на огромный пустой бокал, на хрустальных стенках которого виднелись разводы от красного вина.
Через десять минут полного молчания между ними, эльф по приказу Малфоя принес новую порцию горячего напитка, от которого в воздух исходили клубы пара. Драко сделал несколько глотков, не сдержав гримасу. Кислятина.
— Тот факт, что ты сопьешься быстрее меня, радует больше всего, — он вальяжно облокотился о лавочку.
Гермиона выпучила глаза, услышав такое заявление. Она расхаживала вдоль кромки заледеневшего прудика.
— Обычно я предпочитаю спиваться в одиночку, — медленно протянула девушка, присев на лавочку. От ее рук полился поток согревающей магии: доски лавки были чересчур холодными, а она еще не вылечилась от першения в горле и мучившего ее насморка после прошлого эксперимента по закаливанию в Темзе. — Горько это признавать, но единственное, что нас связывает, это алкоголь, — Гермиона протянула руку к Малфою и взяла у него бокал, пару секунд согревая пальцы, а затем отпила часть глинтвейна, чувствуя, как горячая жидкость приятно опускается в опустевший желудок.
— Вообще-то, — начал говорить слизеринец, неотрывно глядя на бокал, — еще Ник. Кстати, где он?
Девушка пожала плечами, кутаясь в капюшон кофты.
— Может, на кухне с эльфами. Они от него, кажется, в восторге.
Малфой поежился, ощущая, как голодный желудок быстро впитал вино и распространил тепло по всему организму, начав туманить рассудок. Парень задрал голову к потемневшему небу и закрыл глаза, желая немного снять жар от нахлынувшего опьянения.
Гермиона повторила его движение, только лишь широко открыла рот и высунула язык, ловя им большие снежные хлопья.
Драко, опустив голову, скривился и издал смешок.
— Ты сбрендила? Что ты делаешь, гриффиндорский ты выродок?! — слова сами летели с его губ, не успевая за мозгом. Парень никогда быстро не пьянел, поэтому то, что происходило с ним сейчас — он не понимал.
— Малфой, я отрежу тебе твой поганый язык, чтобы ты замолчал навечно. Чувство тошноты всегда накатывает, когда ты открываешь свою пасть, — она ткнула указательным пальцем в его пальто в районе ключицы.
— Тогда я лично сдам тебя в Азкабан, одним Мунго ты не отделаешься! — подхватил правила игры парень, скидывая с себя ее руку.
— Лучше в Азкабане, чем рядом с тобой. Дементоры, по-моему, намного воспитаннее, чем ты, — встав со скамейки, она пошла по дорожке к поместью.
— А твое воспитание воняет грязными носками, Грейнджер!
Она остановилась и повернула голову. Растянув губы в хищной улыбке, девушка хмыкнула.
— Очень слабо, Малфой, подумай немножко и приходи оскорбить меня еще разок, может, что получше выдашь!
Слизеринец в очередной раз ощутил себя в рядах проигравших. И его мать и даже Грейнджер сегодня положили его на лопатки. Аут. Вот он стоит, как фонарный столб, хлопает ресницами и беззвучно, словно разъяренный бык, только и может, что выпускать клубы пара в морозном воздухе.
— Откуда тебе-то знать, кто такие дементоры и как жить с ними по соседству?! — тихо сказал Драко, а серые глаза затуманились, будто его сознание уплыло в какие-то далекие воспоминания.
Без единого слова они поочередно вышли из сада и скрылись в большом поместье, где каждому из них было безумно тесно. Клетка.
— Ох, ребята, что-то вы неразговорчивые, — улыбнулся Блейз и взял бокал со свежесваренным эльфами глинтвейном. — Мерлин, не знал, что кипяченое вино такое вкусное!
Гермиона молча сидела в кресле, поджав ноги под себя и откинув голову назад. Зайдя в дом, ее раскумарило от нахождения в теплом помещении, и опьянение ощущалось сильнее, а стены гостиной давили на сознание, развивая клаустрофобию.
Малфой же нервно отстукивал пальцами по своему стакану с огневиски. Напряженные желваки на его челюсти указывали на то, что он просто взбешен.
Ник лежал в ногах у Драко и, высунув длинный розовый язык, весело наблюдал за скучным разговором.
— Я был в твоей квартире, Гермиона, — начал разговор Забини.
Девушка подняла голову и попыталась сфокусировать взгляд. Она набила шишку, когда открывала руками (какого черта вообще?) тяжелую дверь в поместье и, не удержавшись на ногах, стукнулась головой о ее дверной косяк. Залечить ушиб у Гермионы попросту не было ни сил, ни желания, поэтому легонько потирая ушибленный лоб, она внимательно смотрела на мулата.