– На какую еще решетку, полковник?! Вы же доложили мне, что Кащеев на дне штольни! А я доложил директору! А директор доложил… сами понимаете кому! Указ уже подписан, черт бы вас побрал!..
Замдиректора продолжил бушевать в трубке, Логинов слегка отодвинул ее от уха, выудил из пачки и сунул в рот сигарету и той же рукой прикурил. Когда две-три минуты спустя замдиректора слегка успокоился, Виктор торопливо ткнул сигарету в пепельницу и подробно доложил о своем спуске в штольню и обнаруженных следах. Напоследок он сказал:
– В общем, выбраться он выбрался, но поломаться должен был сильно…
– Вы же не обнаружили следов крови, так что все это опять только ваши предположения… Но негласную проверку всех местных лечебных учреждений надо организовать немедленно! Слышите, полковник?
– Так точно, товарищ генерал!
– Подключайте этого второго орденоносца, как его, Рыбников?
– Плотников, товарищ генерал!
– Тем более! Пусть поднимает на ноги всю свою агентуру, и вперед!
– Мы как раз сейчас собрались этим заняться, товарищ генерал! Думаю, за сегодня-завтра управимся!
– Да что толку, что вы управитесь? Время-то прошло уже почти два месяца, – вздохнул генерал. – Даже если он лежал в травматологии, то уже выписался давным-давно. Но все равно попытайтесь напасть на его след, иначе… для вас обоих это закончится плачевно! Черт, я даже не знаю, что докладывать директору! Это же… черт знает что!
– Мы сделаем все, что в наших силах, товарищ генерал!
– Вы уже сделали, полковник! Такое сделали… Ладно, работайте! Жду доклада! – сказал замдиректора и отключился.
– Ф-фух! – вздохнул Логинов и посмотрел на Плотникова. – Все слышал?
– В общих чертах. Я думал, будет хуже.
– Конечно, будет, Плотников. Только позже. Когда информация дойдет до первых лиц. Единственное, что может нас спасти, это если мы подсуетимся и к тому времени по новой слепим Кащеева.
– Не слепим, – заявил Плотников. – Он не для того из этой чертовой штольни с переломами выползал, чтобы дожидаться, пока мы его опять слепим.
– Я тоже так думаю, – кивнул Виктор. – Тогда нам надо успеть хотя бы напасть на его след… Ферштейн, товарищ будущий матрос?
– Ез, оф кос, товарищ будущий рядовой.
– Ну тогда жми на газ! Займешься больницами, а я, чтобы не путаться у тебя под ногами, с ходу мотнусь в Симферополь…
– Хочешь подключить Моню?
– Не подключить, а поставить на уши! Это ж из-за него, дуролома, Кащеев ускользнул…
24
Санузел в офицерской каюте «Далласа» был так себе, на три с плюсом. Слева – металлический унитаз с металлической крышкой, прямо перед дверью – металлический умывальник, справа – душевая кабинка, вернее, просто поддон со шторой.
Однако бывший полковник ФСБ РФ Григорий Кащеев сейчас был рад и этому. Если точнее, то он был не просто рад, а пребывал в эйфории. После месяца, проведенного на свалке, возможность помыться в более-менее человеческих условиях была настоящим счастьем.
Кащеев сбросил с себя лохмотья и запихал их в специально приготовленный пластиковый мешок, после чего завязал его горловину. На полке умывальника лежали мыло «Сейфгард», бритвенная система «Жиллет-Мах3», зубная щетка «Орал-би», тюбик зубной пасты и стоял гель для бритья. Все было новенькое, в упаковке. Целый клад для бомжа.
Первым делом Кащеев освободил от упаковки мыло и нырнул под душ. Здесь была новенькая мочалка, и Кащеев, предварительно дважды намылив голову, принялся сдирать с себя налипшую грязь. Сперва вода под ним была черной, потом постепенно стала светлеть. Пройдясь мочалкой с ног до головы в третий раз, Кащеев решил, что теперь можно и побриться.
Повязав на бедра полотенце, он встал перед умывальником и нанес на заросшее лицо гель. После чего принялся скоблить щеки станком. Постепенно под клочьями пены стало проступать исхудавшее лицо.
То, что пережил Кащеев за последнее время, могло послужить основой для душещипательного романа. Вроде «Идентификации Борна». Только этого самого Борна, придуманного Робертом Ладлэмом, враги сбросили в шторм с сейнера, а Кащееву пришлось пережить кое-что пострашнее. Его проклятый Монин пес сбросил в бездонную штольню.
Однако Кащеев выбрался из нее. Но с переломами – без смещения – ноги и двойным левой руки. Он не рискнул обращаться в больницу, а поехал в Симферополь к доктору, у которого некоторое время назад тайно делал пластическую операцию. Это было жестокое испытание. По дороге Кащеев даже потерял сознание, но нанятый им водитель-частник этого не заметил.