— Насколько я понимаю, у человека, которого зовут Эйб Келси, была в прошлом стычка с нашим отцом.
— У нашего отца были стычки со многими людьми, — неохотно пробурчал Кассиус и потянулся за полотенцем, чтобы наконец вытереться.
— Но после той стычки Келси продолжал донимать нас.
Матильда вздохнула:
— Она права, Кассиус.
— Кроме той стычки произошло что-то ещё, — продолжала Рейчел. — Что-то странное. То, о чём мне никогда не говорили и не позволяли узнать.
— Всё, что тебе нужно знать — это то, что я не желаю, чтобы этот тип околачивался здесь! — побагровев, воскликнул Кассиус. — И если он не перестанет делать это, ему придётся понюхать пороху! Вы все слышали, что я сказал?
Казалось, в доме появился старший брат Бен. Или даже нет: казалось, к ним вернулся сам отец. Бен был всё-таки тише...
Энди сидел, удивлённо уставившись на брата и, очевидно, понимая так же мало, как и Рейчел. Мать обошла их кругом и встала позади. Быстро обернувшись, Рейчел успела заметить, как та приложила палец к губам, давая Кассиусу недвусмысленный сигнал: «Не надо говорить об этом в присутствии детей!» И Рейчел, и Энди всё ещё считались детьми...
Нахмурившись, Кассиус обратился к брату:
— Энди, захвати свой карабин. Пойдём поставим загородки вокруг загонов для скота.
Они вышли на улицу, и в то мгновение, когда дверь была открыта, ветер ворвался внутрь дома и заставил раскачиваться все кастрюли и сковородки, подвешенные над очагом. Но он всё-таки был заметно тише, чем прежде.
— Он возвращается туда, откуда он приехал, — проронила Матильда, и Рейчел тут же сообразила, что она говорит об Эйбе Келси. — Ты ведь заметила, что ветер стихает? Ветер стихает всё больше по мере того, как он уезжает всё дальше и дальше.
Это была древняя примета, в которую верили индейцы. Члены семейства Закари были все, разумеется, христианами, однако когда христиане долго жили в краю индейцев, они сами невольно начинали воспринимать многие из их верований и обычаев.
Ветер действительно заметно стих. Это могло бы способствовать хорошему сну, однако в эту ночь сон у всех был плохой и тревожный. К тому же простыни отсырели и лежать на них было неприятно. Рейчел знала, что ей следовало бы высушить простыни перед горящим очагом, однако она всё откладывала это, надеясь, что скоро на небе появится солнце и тогда она сможет вынести простыни на улицу и хорошенько просушить их там и проветрить. Но, поскольку дни стояли пасмурные и солнце всё не появлялось, эта операция бесконечно откладывалась.
Рейчел наконец заснула, но спала она так чутко и тревожно, что в начале второго часа ночи вдруг проснулась, услышав какие-то странные звуки. Широко раскрыв глаза, она прислушалась и наконец поняла, что это рыдает мать, вжавшись лицом в подушку. Мать рыдала очень тихо, почти неслышно, и если бы ветер не стих, Рейчел ни за что бы не услышала это.
Глава 3
Для того чтобы пойти по следу Эйба Келси, Кассиусу и Энди пришлось дождаться рассвета. Когда рассвело, они быстро обнаружили его след и помчались вперёд, следуя ему, но уже через четыре мили след внезапно оборвался.
Тогда Кассиус вместе с братом принялись рыскать по прилегающей местности широкими кругами и к обеду вновь напали на след Келси. К их удивлению, этот след привёл их туда, откуда они начали свои поиски: к их собственному дому. Но здесь след снова оборвался, и на этот раз уже окончательно. Раздосадованный этой неудачей, Кассиус пришёл в такое бешенство, что его лицо стало красным, как помидор.
Кассиус отлично знал, за кем он охотится и почему ему было так важно напасть на след Эйба Келси до того, как тот успеет причинить им ещё большие беды. Для Кассиуса Келси был чем-то вроде вредного животного, которое требовалось просто раздавить и уничтожить, чтобы обезвредить его. Всё это он прекрасно себе представлял. Проблема заключалась в том, что он не представлял, что знал об Эйбе Келси его брат Энди. В глубине души Кассиус надеялся, что Энди не знал ничего.
Эйб Келси был самым несчастливым человеком на земле. Трудно было даже вообразить себе более несчастливого человека, чем он. Эта бесконечная цепь несчастий в каком-то смысле сделала Келси знаменитым в том районе, где он жил — в прериях к югу от Арканзаса. Возможно, Энди и Рейчел были единственными уроженцами этих мест, которые не знали толком всю подлинную историю Эйба Келси.
Когда-то у Келси были жена и маленький сын. Вместе с ещё тремя семьями они жили тогда в местечке Бернт-Три в тридцати милях от Раунд-Рока. Но в 1863 году индейцы кайова напали на Бернт-Три и полностью уничтожили его. Все жители были перебиты, а их дома сожжены.