– Ну да, ты прав, я думаю, и главную злодейку моего романа у меня получится нарисовать.
– А ты рисуй медленно, не торопись, и всё.
– Латеркудов и крабард я нарисовала довольно быстро, за два часа, и обработку делала в фотошопе.
– Я заметил, качество рисунка очень близко к фотографии, как глянец.
– Я смотрела твои картины и иллюстрации к романам, ты очень крутой художник, Драу.
– Я знаю, и ты неплохо рисуешь, нарисуй тогда всех героев своей истории, и положительных, и отрицательных, и выложи в альбомы. Можешь подписать их так, чтобы многим захотелось прочитать твой научно-фантастический роман, Доктор.
– Спасибо, Драу, когда, всех нарисую – я напишу интригующее описание, чтобы захотелось прочесть многим.
– Мне кинь описание, я помогу, если надо, кое-что исправлю, я читаю твою фантастику, она интересна тем, что в ней много философии и анализов о том, что все должны жить по законам морали, в том числе и жители космических миров.
– А они в первую очередь.
381135
Потом они не общались примерно с неделю, на обоих нахлынуло вдохновение, и они писали свои фантастические произведения. На следующей неделе увиделись в сети, и первое, что сделала Анна – это пролайкала несколько его постов, откомментила, и он у нее. Наконец, она открыла личку и написала: Привет, Драу, я слышала краем уха, что ты пытался писать музыку, это правда?
– Именно, что пытался. Да, Доктор, это правда.
– А можешь показать?
– Нет!
– А почему? Стесняешься?
– Нет!
– А в чём же дело?
– Я просто понял, не моё это, не моё. Я могу, в лучшем случае, напеть мелодию композитору, а он напишет музыку, сам я не умею этого делать. И ничего не сохранилось, я всё удалил, ничего нет.
– Может, зря удалил и надо было пытаться?
– Ну а смысл?
– А вдруг ты удалил действительно лучшее своё музыкальное произведение?
– Я так не думаю, зачем пытаться делать то, что до конца совсем не получается? Это полный бред.
– Тебе твои мелодии во сне приходили?
– Не всегда, но, в основном, так.
– Когда ты понял, что это стоит бросить?
– Когда не увидел в своей мелодии гармонии и дальнейшего развития. А ты вот сама попробуй, сочинять музыку не так просто, и тут либо есть талант к композиторству, либо нет его, он должен быть врождённым.
– Ты знаешь, Михаэль, я однажды пробовала.
– Правда? И как успехи?
– А никак, эта мелодия пришла мне во сне, я подошла к фортепиано и начала подбирать её с аккомпанементом, и поняла, что это полная чушь. В общем, я пыталась сочинять Музыку Сфер.
– А записи, например, аудио файл, сохранились?
– Нет, я всё удалила.
– Когда ты поняла, что не стоит продолжать?
– В тот момент, когда поняла, что это совсем не то звучание, которое было в моём сне. И тут я поняла, продолжать не стоит. Я только слышу Музыку Сфер, но я не могу её ни записать, ни сыграть на фортепиано, увы.
– Тебя этот факт сильно расстроил?
– Сначала да, потом нет. Кстати, я до сих пор слышу пение Вселенной, но уже не делаю попыток сыграть всё то, что слышу в своём сне, и мне не обидно.
– Не всем дано писать космическую музыку!
– Совершенно верно!
381147
Потом, через три дня, они снова вернулись к своему философскому общению в сети.
- первый написал ей Михаэл.
– Я слышал, Доктор, что ты видишь в своих снах формулы, а только ли формулы ты, видишь?
– Мои сны - это миксы формул и различных математических выражений.
Ты прав, Драу, мне действительно снятся формулы о полевой структуре Вселенной.
– Когда ты впервые начала видеть формулы?
– Как ни странно, не сразу, в 19 лет.
– И почему так поздно?
– Я и сама не знаю.
– Но твои мысли всегда были только о Пространстве и Времени, так?
– Так!
– Я так понимаю, когда ты начала больше решать задач по физике и математике, смесь математических символов превратились в стройные образы твоих будущих формул.
– В том-то и дело, мне формулы снились не целиком, а по кусочкам.
– Замечательно, и, возможно, раз у тебя так часто были занятия по физике, ты читала учебники и задачники, и поэтому, наконец, стала видеть во сне свои обрывки формул, я прав, Доктор?