Заметив, как я озираюсь по сторонам, Стас смягчил свой вездесущий цепкий взгляд и головой указал мен на одну дальнюю нишу. Я одними глазами поблагодарил его, а затем тут же ринулся по указанному направлению.
Я огибал людей, словно вода обтекает рифы. Я двигался так проворно, несмотря на свой высокий рост, что сам себе удивлялся.
Добежав до положенного места, я вмиг разглядел Алину. Ее угольно-черные волосы доросли даже ниже лопаток – неужели так давно ее не видел? – и были уложены в красивые мягкие локоны. На ней было надето длинное свободное черное платье в пол с глубоким декольте на спине, которое открывало ее аккуратные небольшие татуировки; на груди вырез был значительно меньше. Платье держалось на тонких бретельках, а внизу у него был большой разрез, обнажающий одну из ног девушки. Скромные украшения дополняли этот образ.
Я заметил, что ее кожа и вправду стала гораздо бледнее, а платье лишь подчеркивало болезненную худобу. Хоть это и не лишало Алину ее прежней неземной красоты.
Я не спешил подходить. Она стояла, разглядывая ярко-красную скульптуру, изображающую непонятно что или кого. Меня переполнял животрепещущий восторг, который я чаще всего испытывал перед сексом с Алиной. Меня поразило это. Я тяжело дышал и не мог отвести взгляда от этой роковой девушки.
– Алина, – одними губами произнес я. Она не обернулась, лишь легонько поведя плечом, как будто какая-то невидимая сила положила свою легкую руку ей на плечо.
– Алина, – уже громче сказал я и решительным шагом направился к ней. Но путь преградил мне не менее высокий, чем я, молодой мужчина. Именно мужчина, хоть и выглядел он юно.
У него были черные волосы средней длины, опрятно уложенные назад, ясно-голубые глаза с лазурным отсветом, мраморная кожа и безупречное, ровное лицо с волевыми, строго отчеканенными чертами. Он был в белоснежной рубашке с закатанными по локоть рукавами. На руках у него пестрели разнообразные плотно прижатые друг к другу татуировки. Он подошел к Алине, и я почему-то сразу подумал, что это тот самый парень, про которого говорил мне Стас. Тот, с кем Алина живет.
Я все же не растерялся и подошел.
– Алина, – позвал беспечно я, но скачущая интонация выдавала мою тревогу. Она обернулась, и я увидел лицо, непроницаемо покрытое ярким макияжем. Даже толстый слой тональника, который был чуть темнее ее настоящего бледного оттенка кожи, не мог скрыть больших бордовых синяков под глазами. Глаза девушки раскрылись так широко, что ресницы, сплошь покрытые тушью, достали до бровей.
– Алина, – повторил в черт знает какой раз я. На этот раз моя интонация была скорей вопросительной, словно я не верил в то, что стою сейчас перед ней.
– Никита? – глубоко вздохнув, поразилась она. – Стас тебя привел. – Теперь она говорила более приземистым голосом, но Алина не могла скрыть своей неприязни.
– Алина, это твой бывший парень? – встрял тот, кого я уже ненавидел почти как Яну. Ярость закипала во мне бурно и стремительно.
– Да, – без тени неуверенности, даже слишком твердо произнесла моя бывшая девушка.
– Я хотел поговорить, – не замечаю, черноволосого парня, разговаривал я с Алиной.
– Ну, – повела с игривой театральностью она бровью, состроив мученическую ухмылку, – уже второй год хочешь.
– Хочу. И не перестану хотеть.
– Я оставлю вас… – парень удалился, и я немного расслабился.
– Покажешь свои картины? – решил сменить я тему на более миролюбивую. Скорей нейтральную.
– Пойдем, – нахмурившись, медленно протянула Алина. Она повела меня в противоположную сторону – туда, откуда прибежал я. Одна из ниш была полностью посвящена ее работам. Алина всегда любила очень мрачный стиль рисования, но здесь она превзошла саму себя. Ее картины являли собой что-то среднее между апокалипсисом и сумасшедшим, даже где-то маниакальным сюрреализмом. Я немного зарделся.
– Красиво. Атмосферно. Но, как я всегда тебе и говорил, очень пессимистично и… теперь даже безумно.
– Я изменилась после нашего расставания, – спокойно изрекла она, прижавшись боком к голой стене, между двумя картинами.