Наши военные руководители так и не нашли целесообразной формы боевых порядков стрелковых частей и подразделений в наступлении и обороне в условиях возросшего воздействия на них вражеской авиации и артиллерии. Не был правильно оценен опыт траншейной системы обороны, недооценена роль танков при ведении пехотой ближнего боя.
Неправильно была поставлена и система формирования, когда прибывшее в войска весеннее 1941 года пополнение было равномерно распределено по отделениям и взводам, что привело к заметному снижению боевой подготовки всех подразделений.
Как отмечал один из участников войны: «Мы… всему до войны учились, только не учились, как управлять войсками в условиях, когда фронт прорван и противник вышел к нам в тыл. Мы собирались только наступать в оперативном масштабе, бить врага на чужой территории»[54].
Понятие обороны рассматривалось военным руководством только как временная и вынужденная мера, направленная на обеспечение последующих наступательных операций. Основной задачей обороны являлся разгром атакующего противника перед передним краем оборонительной полосы. При вклинении противника в нашу оборону его предполагалось уничтожить артиллерийским огнем и контратаками автобронетанковых войск.
Армейский оборонительный рубеж (вариант)
По предвоенным взглядам, для осуществления оборонительных операций войскам определялись следующие полосы обороны: для армии (10–12 дивизий) — 80–100 км, для стрелкового корпуса (три дивизии) — 20–25 км. Оперативное построение войск в обороне, по взглядам военных теоретиков, должно было состоять из нескольких эшелонов общевойсковых и резервов специальных войск.
Армейский оборонительный рубеж включал в себя следующие зоны: заграждения (глубиной 25–50 км), тактическую (глубина 20–30 км) и оперативную (глубина — 20–30 км). Оборона состояла из системы ротных опорных пунктов и батальонных узлов сопротивления. Общая глубина обороны армии без передовой зоны заграждений составляла 40–60 км.
Ширина полосы обороны стрелкового корпуса составляла 20–25 км. Корпусной оборонительный рубеж (12–15 км) состоял из полосы обеспечения (предполье), позиции боевого охранения, основной и второй полосы обороны.
Стрелковая дивизия, занимая полосу обороны в 8–12 км, должна была иметь на один километр фронта не менее одного стрелкового батальона, 18 орудий и минометов, 6–9 противотанковых орудий. С учетом средств усиления корпусом и армией это количество возрастало до 20–25 орудий и минометов, около 6 танков.
В действительности на стрелковые дивизии армий прикрытия приходилось по 30–50 км, что не позволяло создать устойчивую плотность обороны. На все мероприятия по приведению частей в боевую готовность, на сосредоточение, выполнение марша и занятие рубежей обороны стрелковым дивизиям отводилось от 3 до 20 часов, что было явно недостаточно для отражения внезапного удара противника.
Вариант построения обороны стрелковой дивизией по ПУ-36 г.
Стрелковые соединения первых эшелонов армий прикрытия располагались в местах своей постоянной дислокации или под видом учений были перебазированы в летние лагеря, находившиеся в 10–80 км от госграницы. Для прикрытия своих полос обороны на государственную границу было выдвинуто по одному стрелковому батальону и артиллерийскому дивизиону от полка (располагавшихся в 3–5 км за пограничными заставами).
Недостаточно были подготовлены к отражению противника и автобронетанковые войска РККА, предназначавшиеся для поддержки своим огнем и гусеницами наступление пехоты, в обороне — для проведения контратак и контрударов. Главное внимание в подготовке танкистов уделялось обучению одиночного бойца и сколачиванию экипажа, ведению стрельбы с места (коротких остановок) и в движении.