Увы, на этом испытания не закончились, потому что следующей ночью Соломон сам стал крокодилом. Убивать и калечить людей во сне оказалось неожиданно легко. Крокодил - тупой и безмозглый зверь, он не знает ни жалости, ни раскаяния.
К сожалению, ночные сны остались в памяти, и пробуждение принесло отвращение к самому себе.
Диана с жалостью взглянула на него.
- Плохо? - спросила она, выразив одним словом понимание и сострадание.
Соломон только махнул рукой, не желая делиться мерзостью из сна.
Охота на людей продолжалась несколько ночей.
Что бы там ни говорили, чужие страдания наносят меньший ущерб, чем свои. Соломон высыпался, от былой дневной слабости не осталось и следа. Однако желание делать что-либо пропало совсем, мужчиной овладела апатия. Даже к Диане он не подходил, хотя взгляд женщины давно утратил равнодушие.
<p>
</p>
К счастью, постыдный этап ночной жизни закончился: Соломон во сне по-прежнему оставался крокодилом и продолжал охотиться, но не на людей, а на гадких тварей.
Птицы разных размеров налетали стаями и поодиночке. Клювы, похожие на наконечники копий и стрел, пробивали кожу и наносили болезненные раны. Каждая летучая тварь наносила всего один удар и тут же взмывала в воздух. Однако и эти верткие создания погибали, попав в захлопнувшую пасть или получив резкий удар хвостом, покрытым роговыми наростами.
Лапы крокодила оказались неплохо приспособленными для хватания, а острые когти позволяли распарывать кожу противников. Большие змеи, прижатые к земле, бессильно извивались и погибали, перекушенные мощными челюстями.
Много хлопот доставляли гигантские пауки. Добраться до их туловищ сначала никак не получалось: крокодила встречали многочисленные твердые ноги, усыпанные мелкими, но острыми шипами. Пойманные пастью конечности хрустели, плющились и размочаливались в зубах, но перекусить или оторвать их не удавалось. Опираться на поврежденную ногу паук не мог, но все равно угрожающе мотал ей перед мордой крокодила, грозя угодить в глаз. Только после того как больше половины лап удавалось повредить, появлялась возможность вонзить зубы в мягкую плоть.
Многолапые звери, покрытые густой шерстью, порой превышали размерами самого крокодила, но всякий раз черный ящер побеждал.
Днем Соломон чувствовал себя прекрасно: ему казалось, что во сне он борется со злом, а это куда более приятное занятие, чем наносить жуткие раны беззащитным людям.
Диана улыбалась ему при каждой встрече и порой заговаривала первой. Соломон все собирался пригласить ее на ужин или просто на прогулку, но, помня о неудачных попытках, не спешил.
<p>
</p>
Этой ночью ему противостояли огромные гусеницы. Множество маленьких ножек заканчивались острыми коготками, а крошечные ранки от них жгло огнем. Кажется, твари были ядовитыми. Некрепкий панцирь многоножек с хрустом лопался в крокодильих зубах, пасть наполнялась едкой горько-соленой жидкостью.
Каждая гусеница в отдельности не представляла опасности, но дьявольских созданий оказалось слишком много. Соломон слабел: видимо, действовал яд. Врагов становилось все больше, и они побеждали.
Выручил второй крокодил, появившийся неизвестно откуда. Неожиданный союзник разбросал гусениц, и вдвоем они быстро покончили с извивающимися тварями.
На этом сон закончился.
<p>
</p>
Утром Соломон еле поднялся. Голова раскалывалась, во рту стоял отвратительный привкус.
Диана, едва, взглянув на него, повесила на дверь музея табличку "Закрыто" и спросила:
- Ты завтракал?
Соломон промолчал, едва справившись с подступившей тошнотой.
- Тогда пошли.
В знакомом заведении сидели только они вдвоем. Навес закрывал от солнца, под ним гулял приятный ветерок. Кислое вино отбило отвратительный привкус, боль в голове исчезла.
- Ну, как тебе? - спросила Диана.
- Что? - не сообразил Соломон.
- Быть крокодилом.
Мужчина все понял.
- Так это ты спасла меня ночью?
- Да, я тоже крокодил, - невозмутимо ответила красавица. - Ты кем был до того, как приехал сюда?
- Вором, - честно ответил Соломон, ощущая себя где-то между сном и явью.
- А я... Можно я не буду говорить?
Диана подозвала официантку и сделала заказ.
- Я уезжала отсюда, но вернулась: в одиночку вне острова не выжить - крокодилу нужна пара.
- И ты ждала, пока я не стану ящером?
- Я надеялась... Знаешь, у тебя детский взгляд. Ты большой и сильный, лицо у тебя мужественное, а смотришь, как ребенок.