Практикант с глухим стуком познакомился с полом.
– Я предупреждала! – пропела байкерша, обводя нас карими глазами.
– И ты все еще хочешь их задействовать? – возмутился Диего, поднимая парня и усаживая в кресло. – Этих двух террористок нельзя отправлять в приличное общество!
– А там все неприличные, – утешила его я. Скомандовала: – Девочки, у нас новая задача! За мной!
В кабинете я подсунула неформалкам толстую папку с документами и дала время на ознакомление. Девчонки уткнули носики в материалы дела и читали, вполголоса переговариваясь между собой.
– Это две ходячие катастрофы! – никак не мог успокоиться Диего, подсев ко мне и тихо бухтя на ухо. – Ты помнишь, чем закончилось дело с их участием в последний раз?
– Выполнением задания? – подколола я его, параллельно размышляя о решении проблемы.
– А кто потом прятал последствия выполнения этого задания? – взбунтовался телохранитель.
– Лес рубят – щепки летят, – хмыкнула я, подавляя в себе желание запустить руки в его густую блестящую гриву.
– Тридцать две вековые ели, вывороченные с корнем, ты называешь щепками? – возмутился мужчина, раздувая ноздри. – Ты хоть знаешь, сколько мне пришлось приложить усилий, чтобы это прошло по документам как плановая вырубка леса?
– Девочки увлеклись, – пояснила я ему, сжимая ладони и отодвигаясь, чтобы не позволить себе лишнего. – Забыли, что они не в кегельбане.
– Ну да, ну да, – пробурчал Диего. Ядовито: – А у нас есть связи среди мелиораторов? Вдруг «девочки» забудут, что они в болоте, и захотят поиграть в водное поло?
– С этим все ясно, – отодвинула бумаги Марика. – Что требуется от нас?
– Вы должны туда попасть, – сказала я. – Собрать кой-какую информацию и немножко расшевелить осиное гнездо.
– Только не в таком разнузданном виде! – перебил меня Диего. – Таких оторв не возьмут туда даже балластом! Должно быть что-то хрупкое, невинное…
Подруги переглянулись, ухмыльнулись, и в помещении закрутилось два маленьких вихря.
Когда потоки воздуха улеглись, перед нами предстали две постройневшие девушки очень юного возраста.
Марика, одетая в розовое платье с кружевами, гольфы и лаковые туфельки, прижимала к груди плюшевого зайца. Каштановые волосы, забранные в два хвоста, украсились пышными бантами.
Сапфира нарядилась в голубой сарафанчик, белые носочки и теннисные туфли. Русые косы, закрученные баранками, юное лицо без грамма косметики. В руках девушка держала школьный ранец.
– Мечта педофила, – мрачно прокомментировал Диего и подпрыгнул на стуле, получив электрический разряд в седалище.
– Симпатично, – кивнула я, показывая кулак Сапфире за использование стимулятора. – Но лучше бы постарше… чуть-чуть.
Подруги кивнули и снова закрутились в мини-торнадо.
Теперь нам выдали вариант постарше. Тонкие летние платья пастельных тонов облегали гармоничные девичьи тела. Босоножки на среднем каблуке подчеркивали идеальную стройность ног. Длинные распущенные волосы обрамляли юные свежие личики с невинными, широко распахнутыми глазами.
– Ну как? – пропела Сапфира, лукаво опуская длинные ресницы долу и покрываясь нежным персиковым румянцем.
– Прекрасно! – отреагировала Лёна. – Нам подходит!
Диего закашлялся.
Юристка выдала девушкам инструкцию:
– Значит, так, эфирные! Матом не ругаться, мужчин в углу не зажимать, напитки из горла не хлестать и на спор зубами гвозди из досок не вытаскивать!
– Тетенька, – уставилась на юриста целомудренным взглядом Сапфира, – а кто в прошлый раз ставки поднимал? А потом на выигрыш проставлялся? Мы в стрип…
– Иногда нужно расслабляться, – молниеносно прервала ее спич Лёна. – Сейчас другие правила игры.
– Да, мамочка, – прошептала Марика. – Ты не напишешь нам шпаргалку, какие слова нельзя использовать? Чтобы мы ненароком не облажались…
Лёна, как всегда, не смолчала:
– Вам на латыни или на русском юридическом?..
Весь офис расхохотался. Девочки привяли.
– А теперь к делу, – прервала я разбор полетов. – Мне нужны записи разговоров и фотографии, потому что люди нынче пошли недоверчивые, так и норовят презумпцией невиновности в глаз потыкать.
– O tempora! O mores![4] – согласилась со мной Марика. – А можно еще вещественные доказательства принести? Если приставать начнут?
– De mortuis aut bene, aut nihil[5], – прошипел Диего, меняясь в лице.
– Ты о чем? – уставилась на него Сапфира. – Никто ничего отрывать не будет. Мы ж не садистки какие-нибудь. Пару раз ботинком по… ребрам – и все. А Марика вообще о другом говорила.