– …наповал, – закончил телохранитель, промокая свои черные брюки от разлитого кофе.
Я откровенно ржала, рассматривая абсолютно искренние мордашки подружек.
Надо отдать должное Вольдемару – он сдержался. То ли сам не знал, то ли уже привык к блеску чужого интеллекта.
Пока девчонки исправно строчили в анкетных листочках, трудолюбиво отображая для фирмы свои немудреные данные, змий-искуситель принялся осторожно расспрашивать о возможных препятствиях на пути модели:
– А как к этому относятся ваши родители?
– Понятия не имею, – отозвалась Сапфира, не поднимая головы.
Эфирные не рождаются общепринятым способом, они возникают на месте сильных электрических аномалий.
– В смысле? Вы им не сказали? – опечалился Вольдемар.
– В смысле – мы с бабками, – печально воззрилась на него Марика.
– С деньгами? – выкатил «мудрости зерцала» рекрутер.
– Мы у двух бабок комнату снимаем, – разъяснила ему Сапфира. – А так мы – дети свободного полета. Родителей не имеем.
Интервьюер враз подобрался, его интерес перестал быть праздным, становясь хищным. Очевидно, что до этого момента наши девушки его особо не интересовали. Теперь все изменилось: он ловил каждое их слово, каждое движение. Зримо оценивал их природные достоинства и недостатки.
Еще бы! От них зависит, сколько пенёнзов, как называла одна моя знакомая полячка деньги, капнет ему в карман.
– Детдомовские? – с фальшивым сочувствием спросил Вольдемар, что-то помечая в документах.
– Ага, – кивнула Марика. – Выросли на «Семи ветрах», а сейчас сами по себе. Призвание вот ищем.
– Можно ваши документы посмотреть? – строго попросил блондин. – Вдруг вы несовершеннолетние?
– Что вы! Мы совершеннолетние! – возмутилась Марика, протягивая паспорт. – Сейчас лето? Лето! Значит, мы совершеннолетние! А зимой совершеннозимние!
– Какой тонкий юмор! – польстил ей Вольдемар, перелистывая странички. – И какое странное отчество – Корлеоновна.
Я закатила глаза – опять девчонки выпендрились!
– Зато фамилия исконно русская! – гордо сказала Марика Корлеоновна. – Мюллер!
Мы с Диего на пару опять поперхнулись. Не смеяться было просто невозможно.
– Да уж, – немедленно согласился рекрутер, рассматривая паспорт Сапфиры. – Сапфира Калмук…
– Калмухамбетовна, – любезно поправила его девушка. – Так нашего завхоза звали… в детдоме.
– Если я правильно помню… – сообщил мне Диего. – То Калеке́, которого твоя протеже записала в завхозы, сильно бы на это обиделся. Чем он сейчас занимается?
– Заведует распределением наказаний, – услужливо напомнила я.
– Вот-вот, – буркнул телохранитель. – Завхоз!
Мы снова вернулись к просмотру.
– А где вы прописаны? – продолжал допрос Вольдемар. – Электробам. Прекрасно!
– Чего прекрасного? – нахмурилась Сапфира. – Ни одного модельного агентства на триста квадратных километров. Пришлось сюда ехать!
– Мы вам рады! – улыбнулся Вольдемар. – Заполнили? Умнички. Теперь вам нужно сфотографироваться в купальнике для портфолио и оставить свои контактные телефоны. Результат собеседования мы обязательно сообщим. Думаю, послезавтра.
На этом запись закончилась.
– Клюнул, – подвел черту Диего.
– Надеюсь, – сказала я, вставая и с хрустом разминаясь. – Извини, мне нужно собраться на встречу в ресторане.
– Хочешь, сделаю массаж? – искушал меня телохранитель, загадочно поблескивая аквамариновыми глазами.
Вот как раз массажа мне и не хватало! Да меня от одного твоего вида сразу трясет и в голове крутятся неприличные фантазии, какой массаж, Диего?!
– Не стоит, – с некоторым усилием отказалась я, с трудом отбрасывая от себя видение – его руки в масле, скользящие по моему телу. – Мне необходимо поразмыслить. – И сбежала к себе в комнату, пока не передумала.
Я на автомате оделась и накрасилась, подошла к большому зеркалу, сделала движение рукой – и невольно шарахнулась. Сама себя не узнала. Докатилась, называется.
Из зеркала на меня горделиво взирала стройная светская львица в серебристом комбинезоне и в босоножках на высоких каблуках. Блондинка с пшеничным оттенком густых локонов, собранных во французскую косу. Прямой нос с раздувающимися от нарастающего гнева тонкими ноздрями. В широко расставленных кошачьих золотистых глазах тлел опасный огонек, обещающий перерасти в пожар. Крупный рот капризно изогнулся.
Надменная посадка головы на длинной шее. Идеальная грудь, чуть приоткрытая серебристой тканью, оттеняющей солнечный оттенок кожи. Тонкая талия, переходящая в крутые бедра. И ноги… по признанию многих – бесконечные.