А тот лишь кротко ответил:
— Ничего. Я привычен к ранним подъемам.
В общем, вот.
Заснуть я уже не смог, так что через час спустился на кухню — призывать духов кофейной машины. Вскоре туда приползла голодная Тога, съела чей-то стейк и снова заснула, а потом начали подтягиваться и остальные…
Духам кофейной машины редко когда так истово молились.
Мда. Не ожидал снова пережить студенческую пору.
Заспанный и мятый Тодороки, «привычный к ранним подъемам», спустился по лестнице одним из последних. Я молча кивнул ему — и протянул кружку со свежим кофе.
Шото, помедлив, кивнул в ответ.
Принял кружку.
И сел рядом — вопреки обыкновению, по которому он сохранял отчужденность.
Возможно, во мне просто говорила признательность за совершенно бескорыстную помощь, но парень мне стал симпатичен. И молчать он умел комфортно, не напрашивался на диалог. Пока остальные студенты, как безголовые курицы, носились по кухне и залу, мы втроем с Тогой сохраняли некий оазис спокойствия.
Тодороки напомнил мне Фуму немного.
Может, познакомить их? Чтоб не так рвался «помогать» бессознательным девицам?..
Токаге, вроде как, мертвецки давила подушку у себя в кровати, и я искренне надеялся, что она проснется только вечером и мало что вспомнит.
Ну да, зря надеялся.
Через несколько минут оно затопотало по лестнице — чудовище обло, озорно и зелено. Не лаяй. С похоронным выражением лица растрепанная Сэцуна снизошла вниз, к нам, распространяя вокруг атмосферу уныния, безмолвия и перегара.
В руке у нее был рюкзак. Девушка подошла к кухонным шкафчикам, к холодильнику, в чем-то там покопалась, что-то взяла, ушла.
Потом снова вернулась.
И бухнулась на колени посреди холла.
В руке у нее блеснул кухонный нож, и я насторожился.
Сэцуна, прикрыв глаза, нараспев произнесла:
— Мне нет прощения за совершенный проступок, как и нет больше места на земле. Я искуплю свои грехи через ритуальное наказание, докажу свое мужество перед лицом боли и смерти и чистоту моих помыслов перед всеми вами. Прощайте.
С этими словами Сэцуна Токаге крутанула лезвие и полоснула себе по животу.
Исполнила ритуал сэппуку, то есть. Взяла и харакирнулась.
И упала с высунутым языком и закатившимися, в буквальном смысле, глазами.
Полилась кровь…
Девчонки завопили, пара человек рванула на помощь, Токоями задумчиво покивал, вернувшаяся с пробежки Юи молча показала большой палец и ушла в душ…
Химико завозилась, повела носом и сморщилась:
— Кетчуп.
Так оно и оказалось.
Пережив головомойку от Джиро, Цуи и Яоуорозу (последняя до сих пор держалась за сердце), обляпанная красным и липким Цуна подошла к нашему столу.
И стукнула себя по голове, виновато улыбаясь:
— Извини. Извините меня все вы. Я… дура, да?
Я торжественно кивнул.
И вручил кружку и ей.
— Кофейный наркобарон Шода прощает тебя. Его верные приспешники Тога и Тодороки, — тут Шото озадаченно нахмурился, — надеюсь, тоже. В следующий раз… сперва зови друзей. Ладно?
— … ладно. Я… с радостью! Нет, честно! Из нас вышла классная команда, верно⁈ Я, значит, начинаю тусовку, а вы… ой, м-мне пора, вы не в настроении, да⁈ Ай, только не по голове! Ай!
С того дня наши отношения, в целом, пришли в норму. Сэцуна стала мне классным другом и хорошим товарищем, и я не хотел ее терять…
Что бы с ней не случилось, и чего бы мне это не стоило.
Иллюстрации:
Первая минутка славы Мидории.
Иида в режиме
«Results» — это он про количество приглашений. У Тодороки 4к, у Бакуго 3к, у пары человек типа Урараки еще сколько-то, у всех остальных жирный ЗЕРО.
В книжке, очевидно, будет иначе.
Ну и вот вам немного залежавшейся (и обильно отфотошопленной мной) Сэцунинки, которую я запасал на случай их с Ниреном свидания. Увы, теперь няша не наша.
Quake, 👋
Примечание автора 1:
Я создал еще один общедоступный опрос по поводу… анонса следующего фика, причем ДО финала НППГ. Наверное.
Ссылка ведет в мой литературный паблик Вконтакте: https://vk.com/rusachella?w=wall-204415222_1110 — чтобы можно было невозбранно прикреплять на АТ.