— Я… более-менее. Похоже, что ты случайно использовала мою причуду. Ничего страшного не произошло. Но могло произойти. Понимаешь? — постарался я ответить спокойно, но веско. Поднялся с обломков шкафа. — Ударь ты сильнее — и я бы челюсть сломал. Вот поэтому нужно принимать лекарства, чтобы ты не рисковала травмировать близких. А что было бы, если бы я еще и кровью своей покрыт оказался? Ты бы снова попыталась меня съесть? Выпить досуха?
Девушка отступила в глубь квартиры. Сейчас ее уже натурально била дрожь.
— Н-нет… никогда… чтобы мы вместе… увидели те картины… прекрасный мир…
А это о чем?
Ладно…
— В общем, давай ты сейчас примешь лекарство, — я взял баночку с, к счастью, уцелевшего комода, открыл и протянул ей, стараясь не смотреть на ее, снова обнаженное тело. Это было негуманно и бесчеловечно, если такие термины применимы к чужой наготе, но мне нужно было ее дожать, и лучшего момента не возникло бы. Спасибо спонтанному усилению ее причуды, чем бы оно ни было вызвано. — А я буду рядом. Вот тебе бутылка воды, если надо будет, я и кровью поделюсь. Просто сделай это, чтобы ни я, ни кто-то другой не пострадал от…
Порывисто шагнув вперед, Химико схватила банку с капсулами и, запрокинув голову, высыпала ВСЮ упаковку лекарств в рот.
— Да что ты творишь, полоумная⁈ — заорал я, и капсулы картечью разлетелись по всей комнате. К счастью, маркеры были на каждой. Некоторые лопнули, и в воздухе завис синий порошок. — Ты что, сдохнуть хочешь⁈ Это же… препарат, токсичный, у тебя почки откажут…
Ноги Химико разъехались, и она опустилась на пол, тихо хныча.
У меня сердце колотилось, я был готов к драке, только драки-то не было.
Твою мать… меня к этому не готовили. К такому вообще можно быть готовым?
Как в такой ситуации должен поступать герой? Психологическая помощь? Нам ее еще не преподавали. Что мне делать-то?
В окне показались первые лучи солнца.
Доброе утро, Нирен.
Тяжело вздохнув, я стащил одеяло с кровати и накрыл им всхлипывающую девушку. Потом сел рядом. Приобнял. Тога уткнулась мне в плечо.
— Надо лечиться, — сказал я вполголоса, ласково. — Надо потерпеть. Я буду рядом. Чтобы ни ты, ни я не пострадали, понимаешь? Я тоже виноват, что не помогал и не проконтролировал, извини. Но сейчас я никуда не уйду, хорошо? Буду с тобой.
Хныканье превратилось в настоящий плач, в отворот моей формы вцепились девичьи руки, в куртку проливались слезы. Мою… подопечную, похоже, пробило.
Возможно, во многом это моя собственная вина. Это ведь я привязал ее на поводок собственной крови, сам начал ее предлагать, чем активно помог в развитии этого… делирия. Помрачения рассудка на почве причуды и меня, замешанное на психике, представлениях о романтике и гормонах девочки-подростка. Неправильное создал отношение: чужая кровь в ее случае — не лакомство, не искушение, оно должно быть инструментом, не более.
В этот момент я впервые подумал о том, что с администрацией Академии что-то не то. Ладно, остальные преподаватели, ладно, Исцеляющая, но психолог не мог этого предвидеть? Директор Незу не мог предсказать подобной ситуации, несмотря на свой сверхинтеллект, несмотря на то, что я рассказал ему почти все, как есть?
Дождавшись, пока слезы девушки иссякнут, я поднял ближайшую целую капсулу с пола. И вручил ей. Химико попыталась спрятать лицо в одеяле и в моем плече, отворачиваясь, но воли сопротивляться у нее уже не было. Вот бутылка. Вот лекарство. Вот мой требовательный взгляд, глаза в глаза.
Она проглотила капсулу — я убедился через маркер — и сморщилась, вцепившись мне в руку изо всех сил. Было больно, но я никак не реагировал.
Мы в ответе за тех, кто нам доверился.
Черта с два я отдам ее Киотаке.
— Химико… — я отвернулся к двери, стараясь не увидеть ничего лишнего, — ты все-таки накинь на себя что-нибудь, а? Извини за вторжение. Я у себя подожду… ах черт, уже шесть утра…
Может, выпрыгнуть из ее окна да уйти на пробежку, как обычно?
Тут я вздрогнул, когда обнаженная девушка обняла меня со спины.
— Никуда не пущу, — пробормотала она, уткнувшись мне в спину.
Я возвел очи горе.
— А на занятия?
— Н-не знаю. Мне будет плохо от таблеток. Не хочу оставаться одна, как… как тогда, в детстве.
— Ты не одна.
Пока мы убирали у нее в комнате и чинили шкаф, собирали капсулы по полу, я делился с зареванной девушкой кровью и ждал, глядя в окно, пока она оденется, кое-как приведет себя в порядок и закончит жаловать на таблетки, я думал. И думал.