— Говорил, говорил, но ты еще раз скажи! Это ведь…
— … так интересно! — договорили мы уже хором. И улыбнулись друг другу.
Вот серьезно, ваниль из ушей уже лезет. Никогда бы не смог представить себя в такой ситуации, а глядишь — не просто в ней нахожусь, а вполне органично вписываюсь, и нравится даже…
Какой-то надсадный скрип, даже скорее скрежет, отвлек меня от мыслей. Я завертел головой, пытаясь понять, что происходит, но за пределами кабинки, зависшей в высшей точке поездки, не было ничего, кроме предзакатного неба и города.
Затем колесо ощутимо тряхнуло, мы вцепились в поручни.
Я успел увидеть, как заваливается горизонт с одной стороны окна.
И раньше, чем я смог в полной степени это принять, все колесо обозрения начало падать вбок. Вместе с нами.
Движение вниз было обманчиво медленным и неторопливым, набирая скорость с каждым мгновением. А хуже всего то, что я отчетливо помнил: мы с Неджире не были единственными людьми на этом рейсе.
У нас не было ни единой лишней секунды.
Вогнав сознание глубоко в боевой режим — интересно, у меня тоже, как у Всемогущего, есть боевая форма? А визуально проявляется? — я пронесся мимо Хадо, скользнув по наклонившемуся полу, и пинком выбил дверь.
Падали в ту сторону, куда открывается кабина. Плохо. Вовремя вспомнив о том, что внизу люди, постарался не срывать дверцу с петель, только ударив замок. Сработало.
Кабинку бешено замотало, Неджире вцепилась в поручни, но буквально через секунду она уже решительно выпрыгнула наружу, взлетев и… заодно захватив меня с собой, как воронкой! Черт!
— Забудь про меня! — заорал я. — Держи колесо! Мы не одни!
Успев еще увидеть ее расширившиеся глаза, я вывернулся из воронки энергии, кинул тело обратно к колесу, зацепился за крышу нашей кабинки…
Думай, думай, вспоминай, где были люди, вспоминай! Мы стояли последние в очереди, перед нами было еще три пары, вспоминай!!! Фактор причуды, память, помогайте!
— Поняла!..
И я прыгнул вниз и вбок, к ближайшей «заселенной» кабинке, оставив вмятины на нашей, выбив стекла и, кажется, даже заставив ее крутануться на триста шестьдесят.
Прыгнул прямо под падающую гигантскую конструкцию из металла, пластика, веселых огоньков и орущих людей.
Понятия не имел, сумеет ли Неджире удержать всю эту махину от падения, но у нас не было другого выбора — под нами люди, и в колесе люди, а сегодня мое первое хреново свидание за без малого двадцать лет. Какого хрена, нахрен⁈
Бросив множителем себя прямо на стенку кабины, я рывком вырвал ее из проема и крикнул забившимся в угол парню и девушке:
— На выход!
Как их спустить-то⁈ Дерьмище!
Бесцеремонно обхватив девушку одной рукой за талию и вытащив из кабинки, а второй буквально закинув парня мне на спину — я двигался быстрее, чем они успевали реагировать — я выдохнул и спрыгнул вниз.
Торможение с правой руки!
Торможение с левой ноги!
Да не вопи ты мне в ухо, дура!
Торможение с правой ноги!
Ой, будет больно!
*ДУДуххх*
Прилунился, на**й. Прямо на крышу справочной, с ускорением, с весом…
Зарычав от пробившей ступни и колени боли — все еще не Киришима и даже не Тодороки, мать его — я сбросил девушку и дуру, которой оказался парень, прохромал пару шагов обратно и буквально всеми четырьмя конечностями оттолкнулся от бетона, стрелой полетев в сторону второй кабинки.
В это мгновение гирлянды на каркасе колеса заискрили и погасли, выстрелив мне в лицо пучком искр и хлестнув проводами. Я увернулся, но в результате промазал мимо кабины-цели.
Мах ногой, разворот в воздухе, множитель со спины, хлопок рук, зацепиться за опасно раскачивающуюся кабину! Ой, да я по маневренности Бакугана сделаю!
Сверху надсадно заорала Неджире, и у меня аж мурашки по телу пошли от того, что ее огромный в диаметре, но сплюснутый почти в блин вихрь энергии реально удерживал все многотонное колесо от падения, давая так нужные мне мгновения.
И не только мне — мельком брошенный взгляд дал понять, что люди под нами до сих пор продолжали выбегать из зоны поражения.
— Ко мне! — заорал я нерасторопным ребятам в кабинке, и уже через пару секунд приземлился с ними на страховочную сетку американо-русских горок, так удачно оказавшихся под нами.
Правда, как отсюда вылезать теперь… черт, Хадо же сейчас уронит это колесо! А у меня ноги уже болят прыгать! Дерьмо!