– Ого! – без всякого притворства удивился Эдмонд. – Значит добирается каждый день с помощью портала? Это нелегкая процедура!
– Она бесконечно увлечена своей работой. А папа – строитель.
– Нужная профессия, – похвалил Эдмонд уже менее искренне. – Вы не тяготитесь тем, что живете с родителями? Небось забывают порой, что вы уже взрослая?
– Нет. Мама проводит на работе все свободное время, а папа – по полгода в командировках. Но эту неделю он отдыхает, так что мама приходит пораньше, чтобы приготовить ужин.
– Ясно. Они, наверное, сильно расстроились, когда узнали о моем визите? – виновато улыбнулся Эдмонд, обрадованный, что хотя бы эта тема, вроде как, не вызывает неловкости.
Наступило подозрительное молчание. Эдмонд нахмурился.
– Нисколько. Я им… не стала говорить.
Эдмонд понял, что поторопился с выводами о спокойствии выбранной темы.
– Не стали? – эхом повторил он.
– Послушайте, вы же не просто так выбираете в качестве воспитательного момента разговор с родителями. Знаете, что для демонов это является серьезным стрессом. Моя мама многие годы руководит коллективом в пятьдесят магов и обладает характером, заставляющим папу подольше задерживаться в командировках. Я не самоубийца, чтобы сообщать ей о визите в дом человека и всем этом скандале.
– Ясно… – протянул он.
– А в вашем присутствии она не станет расправляться со мной. А через пару часов ваших проповедей, возможно, отойдет…
Поезд стал тормозить, готовый выпустить пассажиров возле чудесного городка Омегатона.
Глава 5. Встреча с родителями
Таких фокусов не вытворял ни один из демонических «клиентов» Эдмонда за всю историю его работы в отделе разрешения межрасовых конфликтов. Почему-то он думал, что высший демон, являющийся своеобразной квинтэссенцией всего демонического, будет демонстрировать наиболее взрослое и ответственное поведение. Но все оказалось наоборот. Сильвия сочетала в себе обескураживающую прозорливость и странную, почти детскую инфантильность.
Они шли по пригородной дорожке, освещенной редкими фонарями. На почтовых ящиках, прикрепленных к заборам, красовались фамилии, заканчивающиеся на "-урис". Это был типичный демонический пригород. Все дома от крыльца до самой крыши были затянуты в плотные заросли плюща и прочей ползущей растительности. Это выглядело так, словно здания поглотило огромное лесное чудовище. На проглядывающих из-за заборов приусадебных участках не было и сантиметра свободного от кустов и декоративных деревьев пространства. Демоны тяготели к природе и любили окружать свои жилища подобием леса. За последние десятилетия они облюбовали человеческие дома, оценив их удобства. Только самые древние старики продолжали селиться в дуплах деревьев или просторных подземных катакомбах.
До дома семьи Тэнтоурисов шли молча. Эдмонд по-прежнему не мог оправиться от шока, не представляя себе, как будет выглядеть реакция демонов, которые ждут домой любимую дочурку, а вместо этого удостаиваются визита человека, сообщающего о ее страшном хулиганстве.
Сильвия отворила калитку, и Эдмонд с удивлением обнаружил, что немногочисленную растительность активно теснили разнообразные человеческие постройки, типа мангала, беседки и каких-то декоративных приспособлений. Но вспомнив профессию мистера Тэнтоуриса и ее более чем человеческие корни, он понял, что это, возможно, следы любви главы семейства к зодчеству.
Сильвия открыла дверь, и они оказались в очень милой прихожей. Повсюду царил идеальный порядок. Каждый ботинок стоял на своем месте, одежда висела ровными рядами. Стены дома были выкрашены в популярный у демонов кислотно-фиолетовый цвет, вновь намекая Эдмонду на существенную разницу в восприятии.
Последовав примеру Сильвии и сняв ботинки, Эдмонд, превозмогая волнение, направился за ней куда-то в глубины дома.
– Сильвия, ты сегодня позже обычного, – донесся до него властный высокий голос, являющийся полной противоположностью глубокого и низкого голоса Сильвии, – ужин почти остыл. Отец начал без тебя…
Голос оборвался, и Эдмонд понял, что причиной тому явилось его появление в просторной гостиной, совмещенной с кухней.
Миссис Тэнтоурис была подтянутой, аристократически выглядящей дамой. Возраст брал свое, и на лице в некоторых местах обосновались морщины. Их почти не имелось в уголках рта и глаз, в то время как высокий лоб был исчерчен глубокими бороздами, намекая на рассудительный и холодный нрав. Волосы были уложены в высокий строгий пучок. Даже в домашних условиях она держалась несколько по-деловому.