Удивительно, но Бармин в слова Арвен поверил сразу. Слишком много совпадений с реальностью. Слишком много фактов, о которых никто, кроме самого Ингвара, не мог знать. Марена ведь действительно знала, что Бармин не Менгден, и все-таки продолжала его поддерживать. Однако все это было строго между ними двоими. Других свидетелей того разговора в природе не существовало. И, если бы только это! Вар помогла ему встретиться с дедом Ингвара. Дед, «спуд» и Варвара… А теперь колдунья Арвен – сибирская альва, которую Ингвар видит в первый раз в жизни, - рассказывает ему об этом в таких деталях, какие ей попросту негде узнать. И более того, она называет ему его настоящую фамилию, которую в этом мире не знает никто, кроме самого Бармина.
- Какие у этого Бармина были очки? – спросил он после довольно долгой паузы, все еще надеясь, что «пронесет» и при этом, твердо зная, что ничего уже не поможет.
- В тонкой металлической оправе, - ответила женщина на его вопрос. - Серебристой такой…
- Еще что-то о нем помнишь? – Тактика поисков способа «соскочить» выглядела жалкой, и Бармин это хорошо понимал, но не мог не попробовать. А вдруг?
- Полноватый, - не стала возражать женщина, - смуглый или загорелый… В светло-сером двубортном костюме, в белой рубашке, но без галстука. Верхняя пуговица расстегнута…
- Н-да уж… - Все и так ясно, и отступать уже некуда. Страусиная политика не поможет. Ингвар это понимал, понимали это и его собеседники. Сидели напротив Ингвара и молча ожидали его слова. И он тоже молчал. Сидел и думал о тысяче вещей одновременно и в таком темпе, в каком не думал, кажется, никогда в жизни.
- Что ж, - нарушил он наконец молчание, - я вас услышал. О подробностях твоих видений, Арвен, поговорим позже. А сейчас я хочу услышать, что обо всем этом думаете вы сами.
- Мы верим в пророчество, - Пуща ответил сразу, словно бы только и ждал, когда Бармин задаст свой вопрос.
– Мы принимаем мои видения, как есть, - добавила колдунья.
- Тебе не отказаться от своей судьбы, - продолжил вождь, - нам не остаться в стороне. Наши силы не так малы, как может показаться, и мы станем тебе помогать. И пусть боги рассудят, правильное ли решение мы сейчас приняли…
После этих слов разговор продолжался еще два часа и было условлено, что обсуждение планов на будущее продолжится на следующий день. Но, покидая гостиную и направляясь на поздний обед, Бармин уже знал, что и как они будут делать, поскольку высокие договаривающиеся стороны успели уже вчерне обговорить все пункты будущего соглашения. И среди прочего, как и предсказывали его жены, было решено, что Бармин женится на внучке вождя. Девушку зовут Иримэ, - и, значит в большом мире быть ей Ириной, - и недавно, как раз в конце января, ей исполнилось семнадцать лет. Она красива, добродетельна и умна. Закончила местную школу, умелая охотница, - выходила в одиночку с ножом на медведя, как не преминул похвастаться Пуща, - и обладает Даром, сопоставимым по силе с пятнадцатым рангом стихийной магии. И, скорее всего, Бармина не обманули. Во всяком случае, относительно ее красоты, ума и силы Дара. В этом Бармин убедился, познакомившись с невестой прямо во время застолья.
Ирина оказалась высокой стройной девушкой. Очень белая кожа, волосы цвета старого серебра и глаза-хамелеоны, меняющие цвет от речного перламутра до стального. Прямо-таки Дайнерис Бурерожденная, только красивее, выше ростом, и грудь у нее, пожалуй, была полнее и выше. В общем, девушка Ингвару понравилась, как и огонь ее силы. Ну, а гибкость и быстроту ума в купе с широкой эрудицией она продемонстрировала в застольной беседе. И к слову сказать, говорила она с Барминым на безупречном норне, вернее, на его литературном диалекте, принятом в высшем обществе империи. Общение с ней оказалось на редкость приятным и на удивление возбуждающим, причем настолько возбуждающем, что Ингвар еле дотерпел до окончания застолья и, едва успел закрыть за собой дверь в спальню, как тут же набросился на свою наложницу, благодаря при этом всех богов и Варвару за то, что надоумили его взять Петру с собой. Так что первый заход получился довольно-таки жестким, - Бармин бросил девушку под себя лицом вниз, задрал подол и отымел, не раздеваясь, - но зато потом был с ней нежен и ласков. Но и Петра показала ему, что такое небо в алмазах и, кажется, если верить эмпатии, и сама получила от их ночного марафона немало удовольствия. Ей, похоже, понравился даже первый, откровенно грубый заход. Так что ближе к утру, она потребовала от Бармина повторить, но уже в гораздо более извращенной форме. Ингвар не возражал, ему и самому это понравилось…