Я смотрела, как Сольвейг шевелит губами и машет руками у доски. Ямила что-то прошептала Кристине. Сандра смотрела на них. Коре по прозвищу Орган быстро делал пометки в черновике. Он тоже наверняка уже решил все задачи в учебнике. Дина-Комп сидела в наушниках и тыкалась в игру.
– Да, Крис? – сказала Сольвейг.
– Пятнадцать, – произнес Крис рядом.
– Совершенно верно, – откликнулась Сольвейг.
Я не слышала, на какой вопрос он отвечал, но все равно улыбнулась Крису. В такие моменты я им гордилась. Крис быстро заморгал.
Я тоже любила числа. Точнее, я любила четные числа. Четные числа создавали равновесие во вселенной. Неважно, складываешь ли ты два четных или два нечетных числа, – результат будет четным. Это превосходно. Одинокие нечетные числа мне не нравились – их нельзя поделить пополам, не повредив.
Это как стихи из еженедельника «Прекрасная жизнь». Примерно в середине или ближе к концу там печатали так называемый стиш недели. Мой любимый стиш нынешнего лета – вот этот:
Я не была уверена, что хорошо понимаю смысл стиша, но как же здорово, когда слова рифмуются! Стиш – словно два нечетных числа, которые становятся четным, если их сложить друг с другом.
Некто по имени Пит Хейн[2] – вот кто посылал туда эти стиши. Внизу было написано, что он математик, поэт и гражданин мира. Я спросила Малин, что значит «гражданин мира», и она сказала, что на свете бывают не только шведы или норвежцы или и то и другое, как я. Еще есть люди, перед которыми весь мир.
Перед Малин тоже должен был открыться весь мир. Она приехала в Норвегию, чтобы работать и путешествовать, а вместо этого появилась я. Все вещи Малин умещались в ящике в гостиной: атлас, шведский паспорт и книга, на обложке которой было по-шведски написано «Азия».
– Но как мы можем определить длину окружности земного шара? – спросила Сольвейг, стоя у доски. – Или вот этого круга?
Она нарисовала круг. У нее был красивый почерк. Я открыла желтую тетрадь с нелинованными листами и на первой странице написала «СТИШИ». Подумала про то, что сказала Малин, когда мы сидели за столиком на летней веранде и отмечали мой день рождения.
– Ты ведь тоже можешь писать стиши, – заметила она.
Желтая тетрадь была завернута в синюю шелковистую бумагу. Народу собралось немного, когда у тебя день рождения летом, все разъезжаются. Пришли Крис и Конрад, но Мелики не было. Ее родители считали, что «Быстропиво» – не подходящее для детей место.
– Ты можешь устроить праздник с одноклассниками и потóм, – сказала Малин, но я не была уверена, что хочу. Надо бы пригласить всю компанию с затона. Тура Мартина, Марион, Эйвинда и остальных, с кем мы играем там в футбол. Но никто из них, кроме Криса и Мелики, не учился в моем классе.
Ямила, Кристине и Сандра наверняка с удовольствием пришли бы на праздник, если бы там были Тур Мартин и компания. На каждой перемене они стояли и поглядывали в сторону старшей школы. Но обычно никто не обращает внимания на тех, кто просто стоит и глазеет. Когда они не пялились на старшеклассников, то хихикали и обсуждали других – например, Криса, который заикается, кидается вещами и надевает шорты в школу, хотя на дворе зима.
Я посмотрела на Криса. Он рисовал круги циркулем.
– Петра?
Сольвейг стояла у доски и смотрела прямо на меня.
– Да? – откликнулась я и посмотрела на нее в ответ.
– Ты с нами или где-то в другом месте?
Ямила захихикала. Кристине приподняла брови, медленно жуя жвачку.
Крис, спрятавшись за мной, показал на окружность в своей тетрадке по математике. Наверняка Сольвейг меня о чем-то спросила.
Я посмотрела на круг. И на то, что написано сбоку: 3,14 = π = пи.
– Пи? – произнесла я.
Сольвейг кивнула.
И тут она рассказала, в чем особенность числа пи: оно не заканчивается. 3,14 – и дальше бесконечная череда знаков после запятой. Они продолжаются и продолжаются, уходя в вечность.
У меня начало покалывать в руках, звуки поплыли все дальше и дальше. Я смотрела на Криса и никак не могла сфокусировать взгляд. Я представила себе цифры, которые не заканчиваются, и меня затошнило – все сильнее и сильнее. Показалось, что меня сейчас вырвет.
И это случилось. Шел мой первый день в седьмом классе, и меня стошнило прямо на парту.
Превосходные числа и магические мысли
2
Пит Хейн – датский ученый, писатель, изобретатель, художник и инженер, автор коротких стихотворений, известных под названием «груки». Груки были очень популярны, трижды чуть не принесли автору Нобелевскую премию. Так как слово «grook» имеет исключительно английское происхождение, переводчик выбрал более понятное русскому уху слово «стиш».