«И охота ей, которые выходные подряд, мотаться по городу в поисках этого никому не нужного дивана? Зачем нам диван? Нам что, сидеть негде, или спать не на чем?», — размышлял Стас в ожидании Алены. Злоба потихоньку закипала — конечно, ничего, что он второй месяц тратит каждые субботу-воскресенье на этот злосчастный ремонт, и все сам, все своими руками. Ничего, что он устал, как собака, вымотался окончательно! Нет, ей если что в голову стукнет — ну, точно говорят — хоть кол на голове теши. Диван! Ей понадобился диван! Зачем, спрашивается?
Как увидела этот, белый, чуть умом не подвинулась — куплю, в лепешку расшибусь, но куплю. Дорогущий! Стасу на него четыре месяца надо вкалывать.
Но разве ей что вдолбишь? Понимаешь ли, всю жизнь о таком мечтала — «как у Маринки». Ну, так у Маринки, кроме дивана, и муж крутой, и коттедж двухэтажный, а не двушка на восьмом этаже.
Уговаривал же — не нужен нам диван, не нужен вообще!
Нет, заладила — хочу, хочу…
И где, интересно, деньги взяла? Не было в семье таких денег, ремонт в квартире никак не закончится. Никак кредит взяла… Или у той же Маринки одолжила — тоже под проценты. Маринка — она родной матери без выгоды денег взаймы не даст.
Значит, поездка к морю накрылась, а он так хотел поплавать с маской. Мечтал, можно сказать! Тарханкут потому и выбрали, что места там для подводного плавания подходящие. Красивые…
Вот, пожалуйста, встречайте ее. С диваном! С новым, никому не нужным, абсолютно невозможным диваном!
Машина просигналила у подъезда. Стас вышел и увидел, как Алена, весело щебеча и улыбаясь водителю, выпорхнула из кабины — взметнулась юбка, сверкнули коленки. А дальше… Не может быть! Этот нахал, он, он сунул ей в руку какую-то бумажку?! И все это на глазах у недремлющего ока — всеми «любимых» бабулек у подъезда? Да еще местный алкаш Спиридон тут околачивается.
Злость и ревность мгновенно захлестнули Стаса, как волной накрыло. Диван! Я ей покажу, диван! Уже и с водителями заигрывает! Нет бы, дома сидела, котлеты жарила — в доме ничего съестного нет, хоть шаром покати. А он, между прочим, устал, проголодался! Не диван же они есть будут, а?
Злополучный монстр был поставлен прямо на траву, а наглый водитель потребовал неимоверную сумму за доставку. Дымя дешевыми сигаретами, Спиридон крутился вокруг, все время порываясь «подсобить».
— Стас, милый, не жадничай, — проворковала жена. — Он же помог его разгрузить!
Закипая от мысли, что жена пообещала ровно вдвое больше положенного, Стас расплатился с водителем, мысленно честя его, на чем свет стоит. Спорить не стал. Да ну его! А то еще не сдержится, мало ли. Не хотелось скандала у подъезда.
— Что за бумажку он тебе дал? — не глядя на жену, нарочито равнодушно спросил Стас.
— Телефон мастера, шкафы встроенные делает, лучшие, самые лучшие!
Стас мысленно схватился за голову. Даже ревность отступила.
Конечно, шкаф встроенный. Ага, две штуки. В каждую комнату! Да чтоб он… они… шкафы, диван, водитель…
А здоровенный белый кожаный монстр стоял на земле, и вставки по низу сидушки были похожи на ухмылку. Еще и злорадствует, гад!
— Ну, а дальше что? — раздраженно спросил Стас у жены.
— Сейчас, Сергею позвоню, он сказал, приедет с другом, поможет тот, старый, диван вытащить, а этот — занесем, дел-то.
— Ну-ну, — усмехнулся Стас. — Посмотрим. Действительно, дел-то!
И, как был, в рабочей одежде, опустился на белоснежную сидушку дивана.
— А-а-а! — закричала Алена не своим голосом.
Стас испуганно вскочил, схватил жену за руки.
— Что?! Что случилось?
— Ты что делаешь? — трагически продекламировала Алена.
— В смысле? — не понял Стас, обалдело глядя на жену.
— На себя посмотри, посмотри на себя, а? В рабочей одежде! Ты же грязный!
Алена принялась смахивать несуществующие пылинки с дивана.
— Нет, ну ты соображаешь, что творишь, а? В грязной одежде сесть на новый диван!
— А я могу вообще уйти, — психанул Стас и двинулся к подъезду. Он, конечно, ждал, что жена остановит — но та уселась на диван и демонстративно отвернулась, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди.
Через минуту уже звонила Сергею, но тот почему-то не отвечал.
Тем временем на небе начали собираться тучки. Где-то вдалеке громыхнул гром.
— Что ж это такое? — в сердцах пробормотала Алена. — Где его носит-то?
Она снова потыкала в телефон наманикюренным пальчиком.
— Стас? — произнесла ласково. — Выйди, поговорить надо. Пожалуйста.
Стас появился из подъезда, мрачный, как статуя, олицетворяющая праведный гнев, негодование и скорбь в одном лице.