— Ну, так говорят.
— Тогда твое второе образование… Ты же хотел профессию сменить…
— Какие наши годы. Как-нибудь. Чуть позже. А может, это и не помешает. Хотя да, твоя работа… — задумался Стас.
— …Не помешает! А поездка к морю… дайвинг…
— Все равно денег уже нет. В этом году-то точно никуда не поедем.
— А на ребенка, думаешь, хватит?
— Хватит. Если диваны больше не будем покупать.
— Нет, не будем, — Алене стало совестно. — Ты прав, я что-то погорячилась. Так Маринке позавидовала… Всегда белый кожаный диван мечтала иметь. Но откуда такие идеи? Ты ж не хотел сейчас детей. Говорил — рано нам.
— Да и ты так говорила, разве нет? У Женьки насмотрелся. Такой малыш у него классный… Угукает, гулит. Чудо… Ручонки цепкие. Как за палец ухватится — не оторвать! Глазки темненькие, как бусинки. Смотрит так внимательно, будто все понимает! А как засмеется беззубым ртом — это что-то… Никогда не любил маленьких детей, а у него посмотрел — и все… Женька сказал, что вещами детскими поможет, да и вообще, коляска там, кроватка… пока мы надумаем, его карапуз из всего этого вырастет.
— Ну, кроватку я все-таки новую хочу.
— Началось!
— Все, молчу, молчу, — прошептала Алена, прижавшись к мужу.
Стас неожиданно начал смеяться. Он смеялся так, что из глаз потекли слезы, и никак не мог остановиться.
— Ты чего, а? — удивилась жена.
— Выходные удались, да? — еле-еле выговорил муж.
— Несомненно! — согласилась Алена.
…Вскоре в квартире Алены и Стаса на столе наконец-то появились борщи, котлеты и даже, сначала по праздникам, пироги — а когда Алена вышла в декрет, пироги стали частыми гостями и по будням.
…Через полтора года на белом кожаном диване появились первые пятна от детского питания.
…А через пару лет на уже не новом диване можно было заметить первые неумелые росчерки, сделанные синей шариковой ручкой — но ведь это такие мелочи, правда?
А потом вставку по низу дивана один маленький и очень шустрый человечек тайком разрисовал в широкую улыбку. Диван, определенно, улыбался на самом деле. Только теперь улыбка его была доброй.
Полина Гриневич
Живу и работаю в Калининграде. Пишу историческое и городское фэнтези, мистику, иногда реализм. Публиковалась до сих пор только в сети. Стараюсь создавать что-то необыкновенное, удивлять читателя новыми странами и мирами.
По профессии — логистик. Также занимаюсь переводами специальной литературы с польского языка. Люблю путешествовать. Большинство мест, показанных в моих произведениях, посетила лично.
Надеюсь, в ближайшее время мои книги появятся на Litres.
Узнать много интересного о книгах и творческих планах можно в группе «Сказки о любви»: https://vk.com/skazlove/
Мой Одуванчик
И что же теперь будет? Очередной скандал в кабинете директора закончился несколько минут назад, и Полина вышла подышать на улицу. Оставаться в офисе было совершенно невыносимо, на глаза наворачивались слезы, и возвращаться к работе было выше её сил.
«А пошел он, козел… Все!». Она вернулась к компьютеру, распечатала заявление на увольнение, подписала и отдала главбуху. Та с пониманием покачала головой.
— И что теперь будешь делать?
— Не знаю. Я просто ухожу.
— Ну хорошо. Я заявление зарегистрирую, а потом тебе позвоню. Думаю, он будет только рад.
— Ага. Ну, всем пока.
Полина вернулась к своему столу. В голове мелькнула мысль: «А все-таки это я так решила!». Она собрала свои вещи и ушла.
Поездка на автобусе тянулась, как и унылые мысли. Что теперь будет? Она вышла на своей остановке, вокруг были равнодушные серые люди со своими проблемами. На глаза опять навернулись слезы. «Ну, должна же быть высшая справедливость! Ну, хоть кто-нибудь бы помог!».
Она сделала еще несколько шагов по тротуару и буквально уперлась в маленькую девочку лет семи, которая стояла у дверей аптеки и горько плакала. Девочка подняла голову, и они несколько секунд молча смотрели друг на друга. Полина рассматривала малышку с удивлением, встретить на улице ребенка такого возраста одного было странно.
— Что случилось?
— Я деньги выронила, они в люк упали. А мне в аптеку надо, — глаза девочки снова наполнились слезами.
— Подожди, не плачь. Расскажи, зачем тебе в аптеку.
— Меня папа попросил сбегать! Он сильно заболел, лежит. А мы здесь живем. В этом доме!