— Пожалуй, ты прав, — согласился Гринголл, — но у Корины могли быть в запасе и другие способы ознакомиться с содержанием письма. Невозможно в точности проследить за ходом ее мыслей.
— Хорошо, — сказал Кэллаген. — Допустим, существовал какой-то гениальный способ. В конце концов это ничего не меняет. Вернемся к перерезанным телефонным проводам. Зачем Корина так настойчиво утверждает, что их перерезала именно она? Да затем, что по каким-то соображениям ее устраивает, чтобы мы думали так, а не иначе.
— Но провода действительно были перерезаны, — возразил Гринголл.
— Разумеется, — согласился Кэллаген. — Но возникает вопрос: кто был больше всего заинтересован в этом?
— Для частного детектива мозги у тебя работают совсем неплохо, Слим, — заметил Гринголл.
— Мозгами шевелят иногда и полицейские, — заметил Кэллаген. — Просто иногда частный детектив находится в лучшем положении, чем они. Он располагает возможностями, которые недоступны простому полицейскому. Для него не существует официальных правил ведения расследования. Он может льстить, подкупать, угрожать. Словом — делать все, что не нарушает границы дозволенного, ибо в этом случае сам рискует оказаться в когтях закона.
— Прекрасная речь, — сказал Гринголл и снова взялся за трубку. — Я с удовлетворением принимаю комплимент в адрес полиции, но меня больше интересуют твои соображения по поводу того, зачем и кем был перерезан телефонный провод?
— Помилуйте, — ухмыльнулся Кэллаген. — Вы же сами навели меня на мысль о том, что это не проделки Корины.
— Перестань ухмыляться и объясни все толком, — сердито сказал Гринголл.
— Пожалуйста. Если припомните, вы в прошлый разговорили, что телефонистка подслушала часть разговора полковника с моим помощником. Значит, телефонная будка на дороге Хэнтовер-Алфристаун не имеет автоматической связи с Лондоном, следовательно, приходится соединяться через оператора в Брайтоне. Чего это ради старик протопал ночью полмили, чтобы сделать вторичный звонок? Если бы ничего не случилось, он мог бы дождаться утра… А почему не поднял на ноги весь дом, обнаружив перерезанные провода? При его характере это выглядит странно.
Выводы напрашиваются сами: шума Стенхарст не поднял… потому что сам перерезал провода. А со мной спешил связаться из-за того, что почувствовал опасность.
Я не могу описать детали происшедшего, но, очевидно, схема событий была близка к той, которую я себе нарисовал.
Кэллаген собирался было налить по новой порции виски с содовой, но Гринголл нетерпеливо остановил его.
— Подожди с выпивкой, Слим, ты меня слишком заинтриговал.
Кэллаген послушно вернулся на свое место и продолжил рассказ.
— Итак, Корина подслушала разговор отчима и решила, что пора ввести в игру Донелли, Со слов Виолы, ее сестра выходила из дома. Наверное, она направилась к уже известной нам телефонной будке, чтобы связаться с ним, но по дороге сообразила, что будка не оборудована автоматической связью, и ей придется делать заказ телефонистке, сидящей на коммутаторе. Корина прекрасно знала здешние обычаи: скучающая на ночном дежурстве телефонистка вполне способна запомнить содержание беседы, поэтому предпочла не рисковать. Она возвратилась в дом и позвонила Донелли по телефону, установленному в холле. И тут происходит самое интересное.
— Я понял, — рассмеялся Гринголл, — теперь полковник подслушал ее разговор.
— Правильно, — согласился Кэллаген. — Он услышал слабый звук, возникающий при использовании параллельного аппарата, поднял трубку и услышал, как Корина сообщает Донелли о случившемся, и тот обещает предпринять что-нибудь, чтобы обезвредить Стенхарста. Вы понимаете, что должно произойти дальше?
— Догадываюсь.
— Корина считала, что Стенхарст мирно спит в своей постели. Сама она не смыкала глаз в ожидании ответного звонка. Но полковник слишком разозлился, чтобы заснуть. У него и так дурной характер, а теперь он просто взбешен. Он принимает решение помешать Корине вторично поговорить с Донелли и перерезает провода, затем выходит из дому, чтобы снова позвонить мне теперь уже из телефонной будки. Как известно, ему не повезло. Донелли не откажешь в быстроте действий: когда полковник дозвонился до моего клуба, я уже отключился. Неизвестный доброжелатель подсыпал какую-то дрянь в мое виски.