Корина положила трубку и выпила еще виски, но это не помогло: у нее началась истерика. Она стояла посреди комнаты и смеялась, пока смех не перешел в рыдания.
Немного успокоившись, Корина прошла в ванную и привела себя в порядок. Она вернулась в комнату, села у стола, и на нее нахлынули воспоминания. Она вспомнила различные малозначащие, иногда глупые, иногда смешные события. Она вспомнила все хорошее и плохое, что произошло с нею много, много лет назад…
Вы совершаете проступок, за ним следуют другие, и, как бы вы потом ни пытались изменить свою жизнь, вам это никогда не удается. Исправить ничего нельзя. Вы погружаетесь все глубже и глубже в грязную трясину.
Только море бывает чистым, одно только море…
Корина подвинула к себе бумагу и перо, начала писать. Это заняло у нее несколько минут. Она перечитала написанное, положила листки в конверт, написала адрес.
Затем взглянула на часы. Надо было спешить.
Корина запечатала конверт. Вышла на улицу, вывела из гаража машину и запустила двигатель. Выехала на дорогу, ведущую в Алфристаун.
Кэллаген остановил машину у отеля, с трудом вылез из нее, пошатываясь, поднялся по лестнице и открыл дверь своего номера.
Николлз сидел в кресле и читал книгу «Как повелевать женщинами». Услышав шаги, он поднял глаза и увидел Кэллагена.
— Господи! — вырвалось у него. — Ну и дела! Где вас так разукрасили, шеф?
— Налетел на столб, — с полной серьезностью сказал Кэллаген, — бывает и хуже, Винди. Прибери-ка вот это.
Он вынул из кармана резиновый палец, и положил его на стол.
— Береги сей предмет, как зеницу ока. Хочешь — верь, хочешь — не верь, но теперь у нас появились доказательства. И эта штука — одно из самых важных.
Кэллаген вытащил портсигар, хотел, было закурить, но, прежде чем Николлз успел прийти ему на помощь, рухнул на пол.
Винди с удивлением смотрел на распростертое у его ног тело шефа.
— Бывает и хуже, кто спорит? — проворчал он, — только не надо, чтобы это становилось привычкой…
И пошел в ванную за кувшином холодной воды.
Глава 9
Занавес
Кэллаген стоял у камина и курил сигарету. Видок у него был не для слабонервных: глаз закрывала марлевая повязка, на разбитую нижнюю губу наложен пластырь, правая щека и шея представляли собой один сплошной синяк. Впрочем, все это не портило его прекрасного настроения.
Войдя, Николлз невольно улыбнулся и сказал:
— Гринголл выехал из Истбурна в одиннадцать часов, так что с минуты на минуту он появится здесь.
Пошарив в карманах, он извлек пачку «Лаки Страйк» и закурил.
— Перед завтраком я всегда испытываю некоторую слабость, — пожаловался Винди, — подозреваю, что мне необходимо немного выпить для тонуса. В конце концов, у нас есть повод для этого.
— Пожалуй, есть, — согласился Кэллаген. — Поищи-ка новую бутылку в стенном шкафчике.
Николлз достал бутылку, сифон и бокалы и занялся приготовлением напитка.
— Любопытно, что делает сейчас Корина, — задумчиво сказал он. — Уж кто влип, так влип! Боюсь, что ей сейчас не до веселья.
— Думаю, что наша красотка выкрутится, — возразил Кэллаген. — Она не из тех, кого легко выбить из седла.
— Упаси нас Бог от таких дел, — вздохнул Николлз, — столько беготни и членовредительства даром. Даже несчастные семьдесят пять фунтов Корины перепали не нам, а мерзавцу Донелли или как его там… Одним словом, поработали ради прекрасных глаз. Альтруисты, рыцари с голым задом, черт побери! А то, что мы едва не угодили за решетку, никого не колышет… По-моему, это обидно. Где, в конце концов, высшая справедливость?
— Поезжай лучше в «Марден-клаб», — прервал ворчанье помощника Кэллаген, — может быть, твоя подружка еще на месте. Намекни, что она может без всякой боязни с твоей помощью пошарить в этой дыре. Да не забудьте заглянуть в сейф, она наверняка знает шифр. Может быть, это компенсирует тебе затраченное время.
— О'кей, — обрадовался Николлз. — А если дело дойдет до мордобоя? Ведь Донелли обыск может не понравиться.
— Кого сейчас интересует Донелли? — заметил Кэллаген презрительно. — Лучше не теряй времени, Винди.
Николлз с сожалением посмотрел на бутылку с недопитым виски и вышел из комнаты.
Кэллаген налил себе виски и подошел к окну, любуясь освещенными солнцем облаками.
В дверь постучали, и на пороге появился Гринголл.
— Доброе утро, Слим, — сказал он. — Что с тобой? У тебя такой вид, словно тебя переехал танк.
— Что бы вы сказали, если бы увидели тех троих, с которыми я сражался? — улыбнулся Кэллаген. — Хотите выпить, Гринголл?