Мы прилетели с женой в Сингапур уже после наступления темноты и, устроившись в гостинице, отправились на прогулку. Вскоре мы вышли на большое открытое пространство, в дальнем конце которого сквозь мрак проступали контуры большого здания.
— Интересно, что это за здание, — сказала жена.
— О, это сингапурский крикетный клуб, — ответил я не моргнув глазом.
Эти слова сорвались с моих губ совершенно бесконтрольно. Я сразу же пожалел о них. Зачем так бессмысленно трепать языком. Я никогда в жизни не был в Сингапуре. Более того, я нигде и никогда, ни днем, ни ночью не видел ни одного крикетного клуба. К моему удивлению, когда мы дошли до здания и обогнули его, то увидели на другой стороне на стене у входа бронзовую доску с надписью: Сингапурский Крикетный Клуб.
Как мог я знать то, чего я не знал? Одно из возможных объяснений опирается на юнговскую теорию «коллективного бессознательного», согласно которой мы наследуем мудрость опыта наших предков, не имея личного опыта. Хотя этот вид знания может показаться выдумкой научному уму, о его существовании мы узнаем на каждом шагу в нашем обыденном языке. Взять хотя бы само слово «узнаем». Узнавая из чтения книги что-то новое для себя, мы как бы откликаемся на некий колокол, реагируем на то, что уже знаем, у-знаем. Но сознательно мы эту идею или теорию никогда раньше не мыслили! Слово говорит, что мы снова знаем то, что уже когда-то знали, забыли и теперь снова узнали, как старого друга. Как если бы все наши знания и вся мудрость содержались в нашем разуме всегда, и когда мы узнаем, что-то новое, то на самом деле лишь открываем то, что у нас всегда было.
Та же история со словом educare — «выводить», — корень которого входит в слово «образование» во многих языках: давая человеку образование, мы не набиваем его голову всякой всячиной, а выводим знание из его бессознательного и доводим до сознания.[27]
Но где первоисточник, что это за часть нас, которая мудрее нас? Мы не знаем. Теория Юнга о коллективном бессознательном предполагает, что наша мудрость унаследована. Недавно проведенные научные эксперименты с генетическим материалом, относящимся к феномену памяти, показали, что действительно возможна наследственная передача знаний, закодированных в цепочках нуклеиновых кислот внутри клеток. Представление о химическом хранилище информации позволяет нам допустить потенциальную возможность доступа ко всей информации, хранящейся в нескольких кубических дюймах мозгового вещества. Но даже эта невероятно сложная модель, допускающая хранение унаследованной и опытной информации в небольшом объеме, оставляет без ответа самые жгучие вопросы. Когда мы рассуждаем о технических свойствах такой модели — как она построена, как синхронизирована и т. п., — мы все равно взираем на феномен человеческого разума с благоговейным ужасом. Рассуждения на эту тему мало чем отличаются от рассуждений о таких моделях космического контроля, как Бог с подчиненными Ему армиями и хорами архангелов, ангелов, серафимов и херувимов, которые помогают Ему управлять Вселенной. Разум, который иногда делает вид, что он уверен, что чудес не существует, сам есть чудо.
Чудо счастливого случая
Если мы уже как-то можем вообразить себе необычайную мудрость бессознательного, как она описана выше, представить ее в виде принципиально объяснимой функции молекулярного мозга, работающего по какой-то чудесной технической схеме, то у нас нет приемлемого объяснения так называемым «психическим феноменам», которые, несомненно, связаны с работой бессознательного. В серии утонченных экспериментов доктор медицины Монтегю Аллмэн (Ullman) и доктор философии Стенли Криппнер показали, что бодрствующий индивид может надежно и по многу раз «передавать» образы другому индивиду, спящему в это время в другом, удаленном месте, и что эти образы появляются в сновидениях спящего.[28] Такая передача может осуществляться не только в лаборатории. Например, не так уж редко случается, что двое знакомых людей независимо друг от друга видят одинаковые или чрезвычайно похожие сновидения. Как это происходит? Мы не имеем об этом ни малейшего понятия.
Но это происходит. Достоверность таких событий доказана научно на языке вероятностей. Было и у меня однажды ночью сновидение, состоявшее из семи последовательных образов. Позже я узнал, что мой друг, спавший в той же комнате двумя днями раньше, также видел сон с теми же семью образами и в той же последовательности. Никакого объяснения этим снам мы с ним так и не нашли. Мы не смогли связать свои сновидения ни с каким нашим реальным опытом, ни общим, ни раздельным, как не смогли дать им никакой осмысленной интерпретации. И все же мы знали, что случилось что-то важное. Мой мозг способен привлечь миллионы образов для конструирования сновидений. Вероятность того, что я случайно выберу ту же самую последовательность из тех же семи образов, что представились моему другу, астрономически ничтожна. Событие было настолько невероятным, что мы знали: оно произошло не случайно.
Тот факт, что чрезвычайно маловероятные события, для которых нельзя найти никакой причины в рамках известных естественных законов, происходят с невероятно большой частотой, получил название принципа синхронности. Мой друг и я не знаем причины, почему у нас были столь невероятно похожие сновидения; но одна из особенностей этих сновидений состоит в том, что они приснились нам с небольшим разрывом во времени. Выше, когда мы обсуждали склонность и сопротивляемость по отношению к несчастным случаям, упоминалось, что не так уж редко люди выбираются невредимыми из совершенно искореженных в аварии машин, и нам казалось смешным предположение, что машина могла инстинктивно смяться таким образом, чтобы защитить пассажира, или что пассажир мог инстинктивно съежиться таким образом, чтобы соответствовать форме смятого салона. Не существует известного естественного закона, по которому конфигурация машины (событие А) стала причиной спасения пассажира или форма пассажира (событие Б) стала причиной определенной формы смятой машины. И все же событие А и событие Б, не будучи причиной друг друга, невероятным образом произошли синхронно, то есть одновременно, таким образом, что пассажир действительно остался жив. Принцип синхронности не объясняет, как или почему это случилось; он просто утверждает, что такие неимоверные совпадения событий во времени случаются чаще, чем предсказывает обычная теория вероятностей. Этот принцип не объясняет чудес; он только помогает понять, что чудеса — это вопрос расстановки во времени и что чудесная расстановка — удивительно обычное дело.
Случай с подобными и почти синхронными сновидениями квалифицируется, в силу его статистической невероятности, как подлинно психический, «паранормальный» феномен, несмотря на то что смысл такого события непонятен. Вероятно, смысл по меньшей мере большинства подлинно психических, паранормальных феноменов столь же непонятен. Однако еще одна характерная черта психических феноменов, помимо их статистической невероятности, заключается в том, что значительное количество таких происшествий можно отнести к счастливым — в некотором смысле благотворным для одного или нескольких участников.
Зрелый, уважаемый и очень скептичный ученый, проходящий у меня курс психоанализа, недавно рассказывал такой случай:
— В прошлый раз после нашего сеанса была прекрасная погода, и я решил поехать домой вокруг озера. Вы знаете, дорога там петляет и много слепых поворотов. Я приближался уже, наверное, к десятому из них, как вдруг мне пришла в голову мысль, что, быть может, за поворотом навстречу мне мчится по моей стороне автомобиль… Не размышляя, я резко затормозил и остановился. В ту же секунду из-за поворота вылетел автомобиль, его колеса футов на шесть были за желтой линией, и он едва не зацепил меня, хотя я стоял на своей стороне. Если бы я не остановился, столкновение произошло бы неизбежно. Я не представляю, что заставило меня остановиться. Я мог бы остановиться перед любым из дюжины других поворотов, но не остановился. Я ездил раньше по этой дороге много раз, и хотя мне приходило в голову, что она опасна, я никогда не останавливался. Это заставляет меня задуматься. Может быть, действительно существует что-то вроде внечувственного восприятия. Никакого другого объяснения я не вижу.
27
Подобные лингвистические примеры можно найти, по-видимому, во всех языках. Любопытно, что примеры эти — вовсе не калька: их родство значительно глубже, чем просто морфологическая аналогия. Так, латинскому
28
«An Experimental Approach to Dreams and Telepathy: II Report of Three Studies», American Journal of Psychiatry (March 1970), pp. 1282-89. Каждый, кто еще не убежден в реальности экстрасенсорного восприятия или скептически смотрит на его научную достоверность, должен обязательно прочитать эту статью.