Переживание духовной власти, духовной силы не только радостно; оно также ужасающе. Ибо чем выше осознание человека, тем труднее ему предпринять действие. Я об этом уже упоминал в заключении к первой главе: я привел в пример двух генералов, каждый из которых решал, ввести или не вводить дивизию в бой. Тот, который рассматривает дивизию просто как стратегическую единицу, будет спать спокойно после принятия решения. Для другого же, который осознает каждого живого человека под своим командованием, решение будет мучительным. Все мы генералы. Какое бы действие мы ни предпринимали, оно может повлиять на развитие цивилизации. Решение похвалить или наказать одного ребенка может иметь очень большие последствия.
Легко действовать, когда осознаешь ограниченное количество информации: лес рубят, щепки летят, будь что будет. Но чем обширнее наше осознание, тем больше информации должны мы принимать во внимание при выработке решения. Чем больше мы знаем, тем сложнее становятся решения. И чем больше мы знаем, тем больше появляется возможностей предсказать, что же все-таки будет и куда упадут отдельные щепки. Если мы принимаем на себя ответственность за место падения каждой щепки, то почувствуем такую сложность предсказания, что предпочтем бездействие. Но и само бездействие есть форма действия: в одном случае оно может оказаться благотворным, при других обстоятельствах — опасным или гибельным.
Поэтому духовная сила — это не только осознание; это также сохранение способности принимать решения при все растущем уровне осознания. А богоподобная власть — это власть принимать решения при полном осознании. Но, в отличие от популярных представлений на этот счет, всеведение не облегчает процедуру принятия решений; скорее, оно ее отягощает. Чем дальше поднимается человек к божественности, тем больше сочувствия испытывает он к Богу. Принимать участие во всеведении Бога означает разделять с Ним Его страдания.
Есть еще одна проблема, связанная с властью: одиночество.[34] Это то измерение, в котором существует сходство между духовной и политической властью. Человек, приближающийся к вершине духовной эволюции, подобен человеку, находящемуся на вершине политической власти. Не на кого свалить ответственность, потому что нет никого выше; некого винить; никто не подскажет, как поступить. Просто никого нет на вашем уровне, кто мог бы разделить с вами страдания и ответственность. Советчиков может быть много, но решения нужно принимать самому. Вы один несете всю ответственность.
В определенном смысле, одиночество огромной духовной власти еще тяжелее, чем власти политической. Уровень осознания у представителей политической власти редко соответствует преувеличенной высоте их положения, поэтому для них не составляет труда найти равных себе по уровню общения. Поэтому у президентов и королей всегда достаточно друзей и приятелей. У человека же, развившегося до высочайших уровней осознания, среди всех знакомых обычно нет ни одного, с кем можно было бы разделить всю глубину понимания.
Одна из самых пронзительных тем в Евангелии — постоянное чувство угнетенности у Христа из-за того, что нет ни одного человека, который действительно понимал бы Его. Как упорно Он ни старался, как ни расширял Себя, Он не мог поднять разум даже собственных учеников до Своего уровня. Мудрейший следовал за Ним, но не мог догнать Его, и вся Его любовь не могла освободить Его от необходимости идти впереди других, вести их, оставаясь при этом в полном одиночестве. Этот вид одиночества «разделяют» все те, кто ушел далеко по пути духовного развития. Эту тяжкую ношу никто не выдержал бы, если бы не то обстоятельство, что чем дальше уходим мы от своих собратьев людей, тем теснее становятся наши отношения с Богом. В обществе, где растет со-знание — знание с Богом, — есть достаточно радости, которая поддерживает нас.
Благодать и душевная болезнь: миф об Оресте
О природе душевного здоровья и душевных болезней высказывались самые разнообразные соображения: «Невроз всегда является замещением законного страдания» «Душевное здоровье есть преданность реальности любой ценой» «Душевная болезнь возникает тогда, когда сознательная воля индивидуума существенно отклоняется от воли Бога, т. е. от собственной бессознательной воли». Мы теперь можем исследовать проблему душевной болезни более пристально и объединить все эти элементы в единое целое.
Мы проживаем нашу жизнь в реальном мире. Для того чтобы прожить ее хорошо, нам необходимо научиться понимать реальность мира настолько точно, насколько это возможно. Но такое понимание не приходит легко. Многие аспекты реальности мира и наших взаимоотношений с миром для нас болезненны. Мы можем понять их только через усилия и страдания. Все мы, кто в большей, кто в меньшей степени, стараемся избежать этих усилий и страданий. Мы игнорируем болезненные аспекты реальности, изгоняя из собственного сознания некоторые неприятные факты. Иначе говоря, мы стараемся защитить от реальности наше сознание, наше осознание. Мы делаем это множеством способов, которые психиатры называют защитными механизмами. Все мы пользуемся этими механизмами, ограничивая тем самым наше осознание.
Если из-за лени и боязни страданий мы наглухо забронируем наше осознание, то окажется, что наше понимание мира будет мало связано или совсем не связано с реальностью. А поскольку наши действия основываются на нашем понимании, то все наше поведение станет нереалистичным. Когда это достигнет достаточно высокого уровня, то наши сограждане сделают вывод, что у нас «не все в порядке», и будут считать нас душевнобольными, хотя сами мы, скорее всего, будем убеждены в собственном здоровье.[35] Но задолго до того, как дело дойдет до этой крайности, мы получаем замечания от наших сограждан и от нашего бессознательного о нашем нарастающем несоответствии.
Бессознательное делает эти замечания в разнообразных формах — в виде дурных снов, приступов беспокойства, депрессии и других симптомов. Наш сознательный разум отрицает реальность, но всеведущее бессознательное знает истинное положение вещей и пытается помочь нам; формируя симптомы, оно стимулирует наш сознательный разум к осознанию, что где-то что-то не так. Другими словами, болезненные и нежелательные симптомы душевного нездоровья — это проявления благодати. Их производит «могучая сила, находящаяся вне сознания и питающая наш духовный рост».
В кратком обсуждении депрессии в конце первой главы о дисциплине я уже подчеркивал, что депрессивные симптомы являются для страдающего человека знаками, что с ним не все в порядке и что необходимо произвести серьезные коррекции в поведении. Многие истории болезней, которые я приводил для демонстрации других принципов, можно использовать и для иллюстрации этого принципа: неприятные симптомы душевного заболевания служат для больного знаком, что он избрал неправильный путь, что его душа не развивается и находится в серьезной опасности. Но позвольте мне описать еще один случай, особенно ярко показывающий роль симптомов.
Бетси, миловидная и умная, но скромная до застенчивости женщина двадцати двух лет, обратилась ко мне по поводу сильных приступов тревоги. Она была единственным ребенком из католической семьи; ее родители, рабочие, экономили каждый цент, чтобы дочь смогла учиться в колледже. Закончив первый курс, Бетси, однако, несмотря на хорошую успеваемость, оставила колледж и вышла замуж за жившего по соседству парня, механика; на работу устроилась продавщицей в супермаркете. Два года все шло хорошо, а затем внезапно начались эти приступы тревоги. Ни с того ни с сего. Они случались совершенно непредсказуемо — но всегда вне дома и в отсутствие мужа. Приступ мог начаться, когда она делала закупки, во время работы или просто когда она шла по улице. Чувство паники в такие моменты было невыносимым. Она бросала все, чем занималась, и буквально бежала домой или в гараж, где работал муж. Паника начинала утихать только дома или в присутствии мужа. Из-за этих приступов ей пришлось оставить работу.
34
Есть различие между одиночеством и уединением. В уединении нет никого, с кем можно общаться. Человек большой силы постоянно окружен другими людьми, которые жаждут с ним общаться, поэтому он редко бывает в уединении и может даже мечтать о нем. Одиночество же — это отсутствие людей, с которыми вы могли бы общаться на вашем уровне сознавания.
35
Конечно, эта схема душевного заболевания несколько упрощена. В ней не учитываются, например, физические и биохимические факторы, которые в определенных случаях могут иметь большое или даже решающее значение. Я признаю также, что иной человек может быть настолько ближе к реальности, чем его сограждане, что больное общество признает его «больным». Тем не менее представленная здесь схема остается справедливой в подавляющем большинстве случаев душевных заболеваний.