Пройдя по длинному светлому коридору, Аруна впихнули в кабинет судебного маршала и надежно зафиксировали в кресле. На лодыжках и запястьях защелкнулись титановые браслеты, а в лицо ударил луч стробоскопического фонаря. Зажмурившись, арестованный за воровство неудачник только сейчас по — настоящему осознал насколько короткой вышла его жизнь. Отчего — то тоской защемило сердце, стало жалко свою никчемную жизнь дикаря, вспомнилось лицо старого Ли. Воспоминание о наставнике сидело внутри него как заноза, ведь якудза дали ему всего три дня, из которых половину он уже впустую провел в тюрьме.
Грубый мужской голос вырвал его из череды невеселых раздумий.
— Итак, Рональд Райт, вы обвиняетесь по статье корпоративного Кодекса номер 36–бис…
— Арун, — тихо произнес Ронни, перебив маршала.
— Что простите? — недоуменно спорсил невидимый собеседник, не привыкший к тому чтобы его речь прерывали.
— Меня зовут Арун, а не Рональд, — щурясь от ярких вспышек произнес прикованный к креслу арестант. — Можно «скользкий Рон» или Ронни, но только не Рональд, пожалуйста…
— Хм… Арун значит? — где — то зашелестела бумага, видимо маршал перелистывал страницы его личного дела. — Ты получил образование в Храме?
— Всё верно, сэр.
— Зачем ты украл энергетические кубы с наших складов?
— Я должен был заплатить выкуп якудза за своего наставника…
— Как благородно! — невидимый собеседник ехидно хмыкнул. — А стриммерс ты угнал тоже, чтобы помочь якудза? Или может тебе припомнить твои проделки на Сараваке?! А нападение на патруль корпорации на станции «Форест» три месяца назад — это твой наставник тебя надоумил? Кражи на «Галилео», «Ленине» и «Андромеде» — я знаю про тебя всё!
Голос рявкнул и Рон услышал как по столу громко хлопнули папкой с его личным делом. Стробоскопический фонарь вдруг погас, и попытавшись открыть глаза, Арун неожиданно понял, что сознание медленно уходит из — под его контроля. Картинка поплыла и ему стало дурно. Послышались быстрые шаги и кто — то схватил его рукой за подбородок, вздернув лицо кверху.
— Ты — мелкий воришка и дикарское отребье! Ты — ничтожество, посмевшее посягнуть на собственность Корпорации. Ты — отбросы общества, недостойные называться человеком! В то время когда Альянс ведет кровопролитную борьбу с пиратами, защищая жителей Мидгарда от смерти и рабства, ты смеешь снабжать наших врагов топливом?! Великий Трипплхорн своей щедростью позволил вам жить, одарил технологиями, взял под своё покровительство и защиту, а ты предал его идеи и ценности?!
Маршал распалялся еще минут десять. Он говорил о предательстве Аруном своего народа, о ничтожестве его существования, о высоких идеалах Железного короля, о справедливости и долге, и еще о множестве понятий, с которыми Ронни никогда не приходилось иметь дело.
— Вы ведь всё равно казните меня… — тихо проговорил пленник, — так зачем нужны все эти беседы?
— Зачем?! — рявкнул маршал. — А кто тебе сказал, что ты достоин смерти, сынок?! Смерть — это благо, которое ты должен заслужить… это дар Железного короля, который можно принять только чистыми руками и с чистыми помыслами. Прежде чем умереть, ты должен раскаяться в своих грехах. Чем по твоему занимается Особый департамент Корпорации?
— Ловите инакомыслящих и предателей…
— Нет, Ронни… Вас ловят обычные пехотинцы — а мы занимаемся тем, что досконально изучаем ваши личности и затем последовательно и неукоснительно исправляем каждую вашу ошибку, каждый ваш грех. Можно сказать, мы занимаемся искуплением. «Нельзя очистить этот мир от скверны, не очистив каждую душу в нем..», — маршал процитировал одну из знаменитых фраз Лунного диктатора и почти тут же резко ударил его кулаком под дых и задал вопрос: — Ты работаешь на «Ядро»?
— Ч..что? — Рон едва восстановил дыхание от подлого и больного удара и уставился слезящимися глазами на расплывчатую фигуру корпората. — Нет… я бы ни за что.. нет!
Зрачки Аруна обрели фокус и лицо маршала наконец стало четким. Его пронзительный взгляд пытливо всматривался в разбитую физиономию пленника. Шевеля одними губами, он тихо произнес «Искупление..» и это слово врезалось в сознание Ронни. Он понял, что следующей своей фразой корпорат объявит ему приговор.
Взяв папку со стола, коренастый мужик с широкими черными усами, приготовился огласить все статьи, по которым судили Рона. Вдруг дверь в кабинет неожиданно открылась и в комнату вошел еще один корпорат с погонами старшего офицера. Шепнув что — то на ухо маршалу, он многозначительно кивнул в сторону связанного и вышел, оставив особиста с выражением озадаченности на лице. Поцокав языком, маршал снова приблизился и сел на край стола. Прищурившись, он почти ласково спросил: